– Лисёнок! – кричу я, кажется, на весь парк. – Алиса!!
Начинаю метаться среди оравы детей, столпившихся возле карусели,
ускоряясь с каждым шагом.
– Лисёнок!
Заглядываю в детские лица, пугая их и родителей.
– Алиса! – задыхаясь от паники, уже почти шепчу её
имя.
Обегаю вокруг карусели. Верчу головой, выхватывая взглядом
недоумение в глазах окружающих.
– Девушка, у Вас что-то случилось?
Какая-то женщина участливо касается моего плеча, но я
отшатываюсь. Она меня только задерживает!
Моя дочь! Моя дочь пропала!
Я в панике мечусь по парку и дрожу всем телом, пытаясь связать
бессвязные мысли.
Он вышел из тюрьмы!
Я узнала это совершенно случайно, но теперь думаю только об
этом.
Спартак на свободе!
Каким он стал за шесть лет заключения?
Одному Богу известно, в какого человека он мог
превратиться!
Да и не хочу я этого знать! Между нами уже давно всё кончено. И
Алиса – моя дочь! Моя… и моего мужа.
Нужно позвонить в полицию! Немедленно.
Замираю на месте и достаю телефон из кармана пиджака. Руки
дрожат, пока я пытаюсь набрать номер полиции...
– Мамочка, – раздаётся сзади меня, и глаза в один миг застилает
слезами облегчения.
Быстро смахнув их, убираю телефон в карман и разворачиваюсь к
дочери. Она выглядит взволнованной и смотрит на меня
виновато.
Падаю на колени прямо на асфальт рядом с ней и порывисто
прижимаю к себе. Уткнувшись носом в её волосы, позволяю себе
обронить несколько слезинок, пока она не видит.
– Лисёнок...
– Мамочка, я просто засмотрелась на те шарики, – машет рукой
куда-то в сторону.
Я вновь быстро растираю влагу по щекам и, выдавив из себя
беззаботную улыбку, заглядываю в зелёные глаза Алисы.
– Хочешь шарик? Так давай купим! Какой ты выбрала?
– Я не выбрала, – она пожимает плечами. – И уже не хочу шарик,
потому что одна девочка сказала, что он всё равно улетит в
небо.
– Может, и не улетит, – теперь улыбаюсь уже искренне.
– Улетит, – настаивает Алиса. – У всех улетают.
– Тогда давай выберем что-нибудь другое, хочешь?
Внезапно дочка тянется к моему лицу и накрывает щёки ладошками.
Маленькими пальчиками проводит по слезинкам, которые не успели
высохнуть.
– Почему ты плачешь?
У неё такой взрослый, такой глубокий взгляд, что мне всегда
сложно её обманывать. В те моменты, когда Алиса хмурится, она
слишком сильно напоминает другого человека. И мне всё ещё больно
его вспоминать.
– Да, я плакала, – признаюсь честно. – Немного испугалась, когда
не нашла тебя возле карусели... Но сейчас уже всё хорошо. Просто
никогда больше так не делай, ладно?
Алиса кивает, а я мысленно даю себе обещание, что больше никогда
не позволю себе упустить её из виду.
Немного расслабилась, понадеявшись на то, что в парке возле
карусели, в компании других детей, она никуда не денется. Потом
меня заболтала незнакомая девушка – такая же мама, как и я. А ведь
Алиса очень любознательная и к тому же не очень любит общаться с
другими детьми. Временами бывает закрытой, предпочитая компанию
нашего пса Тайсона, а не игры со сверстниками.
Она ушла не из-за шариков, в этом я почти уверена. Алиса просто
захотела побыть одна.
Я поднимаюсь с колен и беру дочь за руку.
– Давай поедим мороженое, хочешь?
– Нет, давай лучше в торговый центр поедем, – возражает она. –
Мы же туда собирались, правда?!
Алиса почти подпрыгивает от нетерпения, и я с улыбкой
соглашаюсь.
Мы покидаем парк, садимся в машину, и водитель везёт нас к
большому центру, где мне нужно купить платье для предстоящего
банкета. А дочка собирается посетить зоомагазин. Там ожидается
поступление морских свинок, и Алиса уговорила меня купить одну
домой.
Дочь любит всех зверушек без исключения и наверняка забрала бы
весь зоомагазин. Но этого ей делать нельзя. А вот просто поглазеть
– можно. Она готова проводить в этом магазине по несколько часов
кряду.
