— Смотри, какой красавчик!
Мне не хочется даже поворачиваться в
ту сторону, куда указывает моя одногруппница и приятельница Надя. Я
попалась на удочку её бесконечных уговоров, которыми она
терроризировала меня всю неделю.
И где я теперь?
В каком-то подвале, на концерте у
какой-то малоизвестной группы, от музыки которой у меня
сворачиваются уши. И смотреть на красивых парней — моё последнее
желание на сегодня. Я хочу спать. Потому что сейчас три часа ночи,
а завтра нам к первой паре. А я последнее время полюбила учиться.
Потому что это единственное развлечение, которое мне позволено.
— Смотри же. Он пялится прямо на
тебя! — шипит Надя, тряхнув кудрявой головой.
Отмахнувшись от её волос, захватываю
губами трубочку, опущенную в стакан с минералкой, которую бармен
открыл при мне.
Незнакомые, пусть даже и
симпатичные, парни меня совершенно не волнуют, поэтому ни на кого я
смотреть не планирую. С недавних пор с парнями я завязала. Со
всеми. По крайней мере, именно так я пытаюсь убедить своё глупое и
наивное сердце.
— Василенко, ты пришла сюда парней
клеить? Или слушать свой хеви-метал?
— Это инди-рок, — обиженно выдаёт
подруга, надувая щёки.
Это всё, что вам следует уяснить о
моих познаниях в музыке. Зато я могу рассказать историю искусств от
античности до настоящего времени. Почему же я сегодня здесь?
Потому что последнее время все мои
передвижения вне университета тщательно отслеживаются отцом. А
сегодня выпал отличный шанс — впервые за много месяцев — выйти
куда-то из дома после девяти вечера. И я им воспользовалась. Уже
жалею.
— Девушки, что вам заказать?
Мою щёку обдаёт горячим дыханием, и
я дëргаюсь, разливая воду на свои чёрные джинсы. Стакан падает и
разбивается, орошая пол мелким стеклянным крошевом.
— Чёрт! — Выругавшись, встаю с
барного стула и смотрю на свои мокрые ноги и поблескивающие в
светодиодных огнях осколки.
Мокрое пятно почти незаметно на
тёмной ткани в полутьме клуба, но во мне знакомо поднимается волна
гнева. Вся эта ситуация кажется до жути узнаваемой. Словно я в ней
уже бывала. Но я не знакомлюсь в барах и не пью коктейли, купленные
мне посторонними. Больше не пью.
— Нужно оплатить битую тару, —
невозмутимо произносит бармен, бросая на нас быстрый взгляд.
— Без проблем.
Оплачу, заберу Василенко отсюда,
даже если будет сопротивляться, и поедем по домам. Достаю карту из
заднего кармана джинсов и кладу на барную стойку, когда поверх моей
ладони ложится чужая рука.
Опять дëргаюсь. Не люблю, когда
незнакомые люди меня касаются.
— Простите, я не хотел вас напугать,
— спешно извиняется парень, продолжая стоять рядом со мной. — Тогда
тем более позвольте вас угостить и оплатить ущерб. Хочу загладить
свою вину.
Тошнит от этой показной
вежливости.
— Убери руки.
Его ладонь исчезает с моей так же
внезапно, как и появилась, но отставать он не планирует.
Вскидываю глаза на этого джентльмена
и прищуриваюсь. Он длинный и очень худой. Тёмные волосы тщательно
уложены, модная трëхдневная щетина выбрита фигурно, и лицо, в
общем-то, симпатичное. Только совершенно не в моём вкусе. На парне
модные брендовые шмотки и дорогие часы на запястье, правда, словно
не с его плеча. Футболка на пару размеров больше, и это не модный
оверсайз. Да и сам он немного дëрганый какой-то. Не похож на
прожжëнного пикапера на охоте. Постоянно оглядывается на своих
дружков, которые притихли и смотрят на нас как на зверюшек в цирке.
Ждут представления.
Надя кокетливо поправляет волосы,
явно собираясь продолжить это плохо спланированное знакомство, и
расплывается в подбадривающей улыбке, от которой мне хочется
закатить глаза.
— Шел бы ты... обратно к своим
приятелям, — киваю на столик за его спиной. — Мы в
благотворительности не нуждаемся.
