Не надо нам земли чужой,
Свою мы создаём, –
И одарил её водой
Могучий водоём.
Не засуху, не недород,
Не раскалённый прах –
Благоухание несёт
Здесь ветер на крылах.
Не будет больше чёрных бурь,
Губящих как самум,
Увидит снежную лазурь
Пустыня Кара-Кум.
И дети, ясным вечерком
В тени гоня овец,
Уже не ведают, о чём
Печально пел отец…
Но что в моей стране труда
Теперь произошло,
То лучезарным навсегда
В историю вошло.
Анна Ахматова, «Так будет!»
Глава 1.
Пускай толпа клеймит презреньем
Наш неразгаданный союз,
Пускай людским предубежденьем
Ты лишена семейных уз .Но перед идолами света
Не гну колени я мои;
Как ты, не знаю в нем предмета
Ни сильной злобы, ни любви. Как ты, кружусь в веселье шумном,
Не отличая никого:
Делюся с умным и безумным,
Живу для сердца своего. Земного счастья мы не ценим,
Людей привыкли мы ценить;
Себе мы оба не изменим,
А нам не могут изменить. В толпе друг друга мы узнали,
Сошлись и разойдемся вновь.
Была без радостей любовь,
Разлука будет без печали.
Михаил Лермонтов, «Договор»
По щекам стекают слёзы. Перед ним стоят странные незнакомые люди. Они одеты не в привычные длинные мантии, как его семья, а в какие-то странные костюмы, практически не скрывающие фигуру. Интуиция подсказывает: маглы. Мама с папой рассказывали о них, но он толком ничего не запомнил. За свою жизнь, живя в загородном доме, он ни разу не видел таких людей вживую. Да и вообще практически не выходил из дома. Родители всегда говорили, что они ничем не отличаются от них, волшебников. Разве что, не владеют магией. Какой-то бред. Разве можно просто не уметь делать таких элементарных вещей. Это же как не уметь дышать…
Но теперь они здесь. Так много людей. Жалко, он не может посчитать, не умеет. Один, два, три… много людей. Оцепенение. Громкий крик… Мама? Что они делают? Мальчик поворачивает голову. Один из людей, наверное, главный, заносит год головой женщины нож. Слёзы становятся сильнее. Мальчик зажмуривается, не желая видеть эту картину. Внезапно, крик прекращается.
– Сдохни, ведьма! – произносит тот человек без капли сострадания в голосе.
Откуда столько злобы? Ну да, мама ведьма, а что в этом такого? Мальчик открывает глаза. Люди заслонили маму от него. Внезапно, мысли меняются. Если мама здесь… Где папа?
Мальчик снова крутит головой, пытается его увидеть. Тут, совсем рядом, он видит лежащее на полу тело в луже собственной крови. Папочка… не может быть… Люди подходят к нему, он невидящим взглядом смотрит на них. Только тёмные фигуры без малейшей человечности.
– Ну чё, мелкого тоже? – слышит он хриплый голос.
– Нет, мы чё, совсем звери по-твоему? – отзывается главный с усмешкой в голосе. – Отвезём его в приют, пусть там решают, что с ним делать.
– А если он тоже из этих? – голос звучит испуганно. Они боятся его?
– Не, ты ж видел, он ещё мелкий совсем, – главный переводит взгляд на испуганно вжавшегося в стену мальчика. – Да, не повезло тебе, пацан. Но такова судьба. Рождённому отбросом такая же участь. Пусть в следующий раз думают перед тем, как использовать свои силы.
Он слышит смех. Грубый смех, похожий на лай собаки. Почему он? За что? Что папочка и мамочка им сделали? Неужели этим маглам вовсе не нужна причина?
Или же дело в том, что его семья, волшебники, так сильно отличались от них? Но ведь им нельзя было убивать маглов… А почему тогда маглам волшебников можно? Неужели это всё происходит на самом деле? Слёзы становятся сильнее. Мальчик теряет сознание.
Джек Линктон открыл глаза. В одной комнате с ним находилось всего два человека. Мракоборцы. Один из них только что отвёл свою волшебную палочку, прежде направленную ему в затылок, прекращая поток воспоминаний. Переживать всё это заново – настоящая пытка.
