Пролог
Я пришла в себя от стука рассыпающихся по полу бусин. Знакомый
звук. Я уже когда-то его слышала. В детстве, когда порвала мамино
любимое ожерелье из речного жемчуга. Она тогда сильно расстроилась
и переживала. Мы облазили всю комнату, но одной жемчужины так и не
нашли. Позже я обнаружила ее в кармашке платья, в котором была в
тот день, и не призналась, что нашла. Не знаю почему. Эта бусина
стала моим тайным сокровищем и талисманом, который я с тех пор
всегда носила с собой.
А сейчас снова этот звук…
Тело не слушалось, а глаза не хотели открываться. Пришлось
приложить усилие, чтобы их разлепить.
Поначалу я моргала и не видела ничего, кроме яркого дневного
света. Потом ощутила гладкую твердую поверхность под щекой и
поняла, что лежу на полу. Внезапно уловила в воздухе запах соли,
словно оказалась рядом с морем.
Странно. Я давно там не была. Всегда что-то мешало собраться и
поехать.
Потом перед глазами немного прояснилось, и я увидела гладкий
розовый бок маленького перламутрового шарика. Бусина? Нет.
Откуда-то пришло знание — это жемчужина и совсем не речная, а самая
настоящая. На несколько мгновений я зависла, разглядывая ее. Мысли
ворочались непривычно медленно и вяло. Чуть дальше по полу
продолжали скакать и раскатываться в разные стороны такие же
жемчужины, словно я вернулась в детство и снова порвала мамино
ожерелье.
Вот только и ожерелье было не то, и помещение, и я почему-то не
могла пошевелиться.
— Вот дура! — раздался над головой мужской рык. — Эй!
Кто-нибудь, сюда!
— Заступница Мильфея! — раздался женский вскрик. — Госпожу
уби-и-и-ли-и-и!..
— Да не визжи ты! Лучше лекаря позови.
— …Убили-и-и! — продолжал на одной ноте женский голос.
Раздался звук пощечины, и голос смолк.
— Никто ее не убивал. Сама справилась. Лекаря зови!
— Великая Лима разгневалась на этот дом, — выдохнула
женщина.
— Лекаря, живо! — раздраженно гаркнул мужчина.
«Госпожа? Мильфея? Лима? Что за бред?» — успела подумать я и
провалилась то ли в сон, то ли в забытье.
Глава 1. Новый мир?
Стакан горячего кофе в руках. Привычный глоток утренней
бодрости. Ощущение обожженного языка. Опять. Зеленый свет
светофора. Визг тормозов. Глаза невменяемого водителя, в которых в
последний миг перед столкновением появилась осознанность. Удар.
Улетающий в неизвестность стаканчик кофе и боль.
Жемчужина-талисман, мелькнувшая перед глазами как последняя
галлюцинация агонии. Темнота…
Я со свистом втянула носом воздух и села на постели. Последние
минуты моей прошлой жизни преследуют меня уже третий день. С тех
пор, как я появилась в этом мире.
Встала, накинула на плечи пеньюар и отдернула плотную занавеску.
На улице серели предрассветные сумерки. Странное время,
пограничное, но я его любила. Открыла окно, впуская прохладу, и
уселась с ногами на широкий подоконник. Шумно вдохнула носом
воздух.
Хорошо… Жить — хорошо…
Полная луна, которую все здесь называют Великой Лимой, все еще
отчетливо видна на небосклоне. Я обхватила колени руками. Было
прохладно, но закрывать окно я не собиралась, лишь сильнее
запахнула пеньюар. Пошевелила пальцами ног и укрыла их полами.
Подумала, что в прошлой жизни размер ноги у меня был побольше, а я
сама почти в два раза старше семнадцатилетней девчонки, в тело
которой угодила моя душа.
Зачем? Почему? Я не могла найти ответов.
— Госпожа, вы уже встали? — В комнату заглянула служанка и тут
же переполошилась: — Не сидите так! Замерзнете!
— Авая, мне не холодно, — поморщилась я.
Чрезмерная опека, которой окружили меня — вернее девушку, в тело
которой я попала после инцидента с ожерельем, — раздражала. Даже
ночью иногда заходили проведать.
