Говорят, что женщины этих кланов не имеют возраста, их кожа сохраняет упругость, а глаза живой блеск. Они умеют доставлять партнеру незабываемое наслаждение и могут передавать ему жизненную силу или, наоборот, выпивать ее, в зависимости от ситуации. Они способны накапливать энергию и передавать ее своему ребенку во время беременности. Для них женственность и сексуальность – прямой путь к силе, жизненности и влиянию.
Об этих кланах и практиках всегда ходили противоречивые слухи и легенды, и лишь когда в середине 90-х я впервые отправилась в Китай на поиски мастеров, я обнаружила, насколько закрыты эти школы даже для местных. Никто не афиширует свое владение знаниями. Зачастую мастер – это человек, который живет в большом городе, имеет «гражданскую» профессию, и о его умениях знают лишь его личные ученики.
Иногда я находила мастера, и она говорила мне: «Я тебя ждала». И я селилась рядом с ней, и жила несколько лет, и занималась каждый день, но были и другие истории…
Давным-давно, когда я жила в Азии…
К сожалению, заниматься женскими практиками целый день нельзя, много можно, а вот целый день – нельзя. Так что время свободное у меня в Азии было, да и во время поиска мне встречались мастера не только женских практик. Так что мне посчастливилось изучить еще и медицинский цигун для позвоночника, и медитацию, и нейгун – практики накопления энергии.
Среди прочих у меня был один учитель – китаец, профессор философии, мастер медицинского цигуна, он со мной много лет занимался. Однажды я ему проговорилась, что ищу мастеров женских практик.
– Ты что! Ты хочешь высасывать из мужчин жизненную силу? – возмутился он.
Дело в том, что наиболее знаменитыми были женские кланы наемных убийц: эти дамы-соблазнительницы могли во время секса буквально осушить колодец жизни человека, и в течение нескольких дней он умирал от истощения.
– Вообще-то практики нужны не только для этого, то, чём выговорите, лишь малая часть, которую можно делать, а можно не делать. Там много других элементов, – ответила я.
У меня ушло несколько месяцев, чтобы его успокоить и убедить в своих добрых намерениях. Еще через несколько месяцев он признался, что знает женщину – хранительницу одного из кланов. Конечно же, я начала его умолять познакомить нас. Он потребовал пообещать, что я никогда не буду использовать то, что узнаю, во вред кому-либо, и я очень торжественно на специальном свитке с иероглифами поставила отпечаток пальца и произнесла клятву.
Потом он сказал, что у меня будет лишь несколько ночных занятий, на которые он отвезет меня, и я опять должна была дать обещание, на сей раз – что не буду искать это место и того мастера снова.
Я чувствовала себя героиней фильма про шпионов. Он завязывал мне глаза и вез меня по ночному китайскому городку, нарезая круги, чтобы полностью запутать и дезориентировать. Потом он вел меня с завязанными глазами в какой-то дом, где окна были занавешены, и там…
Это были бесценные несколько часов общения. Детали знания, которыми со мной поделились, стоили всех этих глупостей и странностей. Но как же непрост путь к настоящим знаниям в цигуне!
Десять лет мне пришлось жить в Азии, чтобы отыскать настоящих хранителей практик, войти в доверие, получить посвящение, обучиться, получить передачу и разрешение на преподавание.
