Часть 1
Я помню его с детства. Этот парень
всегда был слишком заносчив и избалован. Признаться, терпеть его не
могла. Было за что.
Тревор Арно - младший сын самого
влиятельного семейства нашего довольно крупного города. За глаза их
называли "кланом Арно". Владельцы заводов, газет и пароходов.
Кажется, так было всегда. Они редко появлялись среди простого
народа, предпочитая вращаться только в высших кругах. Их женщины
являлись образцом моды и стиля. Стройные, подтянутые, красивые.
Будто слеплены из другого теста.
Мне выпало счастье частенько бывать в
огромном доме Арно. Мама работала у них горничной и часто брала нас
с братом с собой. Мне нравился огромный сад с несколькими беседками
и причудливыми кустиками. И совершенно не нравились обитатели этого
дома. Особенно это касалось младшего поколения: Тревора и его
сестры Ады. Иногда они не жаловали нас своим присутствием, что
лично меня вполне устраивало. Но иногда им было скучно, и они
развлекались, дразня нас с братом.
- Смотри, Доминик, - мелкий Тревор
протянул игрушку, которая светилась всеми цветами радуги, моему
доверчивому брату. - Вот что у меня есть. Хочешь такую?
Я зло посмотрела на задаваку, спрятав
за спиной тоненькую фигурку брата. Вечно этот розовощекий упитанный
мальчик хвастался своими игрушками. А маленькому Доминику было
сложно объяснить, почему у него всего пара машинок и плюшевый
мишка. Маминой зарплаты хватало лишь на еду, оплату услуг и
необходимую одежду. И никаких излишеств. А отец... Сказать это
вслух? Папа работал на заводе и повредил себе спину, не соблюдая
правила безопасности. Я слышала, как он ругал семейство Арно на чём
свет стоит. Ведь по их халатности произошла такая фатальная
ситуация. Но факт, теперь он прикован к инвалидной коляске.
- Да, я хочу такую. Арин, я могу
посмотреть поближе?
Доверчивый брат заглянул мне в глаза.
Гнев отходит на второй план. Я сама ещё малышка и мне тоже
любопытно взглянуть. Я киваю и пропускаю Доминика вперёд.
- Давай так, - Тревор, видя
заинтересованность малыша, забирает руку и прячет предмет в карман
штанов. - Я тебе загадаю загадку, и если ты ответишь правильно,
игрушка твоя. Идёт?
У парня счастливо розовеют щёки.
Похоже, у них деловая жилка передается с молоком матери. Парень
чувствует себя таким важным сейчас.
- Сколько раз кукарекает курица,
когда снесла яйцо? - он прищурился и довольный собой, победно
посмотрел на меня.
Я тоже не знаю ответ. Помню, как
нервничала тогда, чувствуя обжигающий взгляд его карих глаз на
себе. Он считал себя лучше нас и это гнобило. Мне невыносимо сильно
хотелось подойти, и что было сил толкнуть его. Я бы сказала, что он
плохой и грубый. И я никогда бы не стала водиться с таким. Но мама
очень просила быть вежливой с членами этой семьи.
- Он не знает! - я вмешалась,
чувствуя, как малыш едва не плачет от расстройства.
Тревор, словно трофей, достал игрушку
из кармана и продемонстрировал её, протянув вперед руку.
- Ладно, бери так.
Я резко отвела руку парня и
встретилась с вопросительным взглядом карих глаз.
- Нет, он не угадал. Это не
честно.
- Но у меня много игрушек. Я могу
миллион таких купить, а вы не можете. Потому что вы бедные. Просто
оборванцы и слуги.
В один миг глаза и щеки парня
потемнели. Он обнажил белые ровные зубы и зло зарычал. С презрением
он осмотрел мои пропылившиеся поношенные ботинки и старое шерстяное
платье, доставшееся мне от кузины. Тогда впервые я не знала, куда
девать руки, глаза и всю себя. Это было так унизительно. Не смогла
даже как следует ответить ему. И моя неприязнь в тот момент
переросла во что-то большее. В ненависть.
Я начала подмечать ранее
незначительные для меня детали. Как моя мама, Марта Лоурель,
красивая женщина, робеет при появлении одной из женщин Арно. Как
она наклоняет голову, и её голос становится тише на пару тонов. И
эта манера начинает передаваться и мне, а я не хочу быть слугой.
Эта мысль крепко засела у меня в голове.
