Каждый кот – это отдельная и, что важно, вполне самостоятельная галактика. Об этом вам скажет каждый приличный котовладелец.
О любом коте можно писать романы, повести, стихи и другой человеческий продукт восхищения безгранично. Столько в них смыслов.
Этот кошачий фолиант – лишь несколько историй из жизни беспримерного котика Дыма, с которым мы имели честь проживать под одной крышей. По сути, это литературное хулиганство, замешанное на масштабе личности нашего кота.
Мы – это моя несравненная жена Жанна, наша дочь Полина, лабрадор Дак, и я – мелкий тиран и словоохотливый изверг.
Над всем этим беспокойным домашним коллективом, как Солнце в ясный день, всегда гордо сиял наш кот – достославный Дым.
С уважением, непокорный слуга кота Дыма Юрий Салихов.
В нашей жизни водится кот Дым. По-человечески, ему 72 года. Сам по себе кот гностик, гад и любимец детворы в нашем лице.
Кот ведет жизнь провинциального пенсионера. А хотел бы проживать жизнью либо оперного солиста, либо основоположника. Второе ближе. Ибо кот окаянно духовен и тщеславен. Он оборудовал себе маленькое помещение под ванной. Кот ходит туда медитировать и заниматься личностным ростом.
В новомодных духовных практиках кот не силен. Он старообрядец. Взяв старинную книгу, лучину, просвиру, кот, облаченный в холщевую рубаху, шамкая губами, листает страницы и думает. Шамкает и думает. Иногда какает.
Но однажды кот потерял веру. Всему виной оказались непонятно кто и что. Кот это точно знает. И винит в этом всех. Мир потерял для него привычную гармоничность. Кот стал неудовлетворенным и подозрительным. Он убедился в том, что никакой духовности в двуногих нет. Как уверовал и в то, что зря он нас себе завел. Мог бы найти кого поприличнее. С его-то умственным развитием и красотой.
Кстати сказать, в своей неотразимости кот уверен, как никто другой. Поэтому вылизывать себя он никому не доверяет. Всё делает сам. Кряхтит, но делает.
А еще кот неистово какает. У нас есть подозрение, что у кота развилась фобия чистого лотка. Он даже забросил духовные практики и стал жить напряженной физической жизнью. Никаких больше смысловых метаний по квартире и медитаций. Только державные сидения в лотке.
Своей системной заунывностью кот достал всех. В очередной раз, под звуки показательных стонов кота, подкладывая ему еду, а потом полируя туалетный лоток, мы тихонько задумываем нехорошее. Иногда даже закрываемся в комнате и шепчемся. Но тут заходит кот с подозрительным лицом, и мы быстро замолкаем. Жанна иногда даже показывает ему руки – мол, ничего плохого в них нет, просто мы тут кота любим. В принципе. Кот, естественно, нам не верит и уходит смотреть, не появилось ли чего съестного в миске. А то уже какать пора.
В общем, чувствую, назревает что-то важное. То ли смена миски, то ли лотка.
Легко виляя хвостом по жизни, лабрадор Дак стал напоминать трубопровод “Бессовестный поток-2”. Технически устройство простое: входное отверстие, дальше труба, затем выпускной клапан. Всё. Вкладываешь сырье на входе – получаешь продукт переработки на выходе. Процесс постоянный. Но диаметр трубы при этом почему-то постоянно увеличивается.
Видимо, из внутренней вредности решили наложить на Дака санкции. Чтобы пожил жизнью простой русской собаки, а не наглого директора колбасного цеха.
К тирании Дак отнесся с добрым непониманием – как считал нас жлобами, так и продолжает. Но при этом всегда открыт для диалога и готов протянуть руку дружбы в обмен на калории.
Однако, сокращение форсировки сырья в домне сказалось на Даке едко – он стал хитрым. На прогулке самый красивый в районе пищепровод попытался позавтракать невинной докторской болонкой, в темноте по-гопницки отнял у мужика-простофили курник, приставал к сумкам добрых прохожих женщин. По итогам сессии получил от заводчиков окорот и обидные слова. Ушел думать.
