Пролог
Этот вечер таил в себе много тайн. Хотя бы потому, что включал в
себя единение природы и тишины ветра, а так же гула болот, покрытых
ряской и окруженных брусничниками и клюквой.
На болоте сидела странная птица. Она раскачивалась на ветке
поникшей над водой березы и гортанно кричала о чем-то своем,
птичьем. Ее оперение было подобно морским переливам, с зеленоватыми
отсветами, отчего она очень гармонировала с болотной, мертвой
водой.
- Это птица-Юрта, - сказал невысокий мужичок с бородкой, в
старых холщовых штанах и протертой куртке, которая впитала в себя
пыль дорог и пот от тяжелой работы.
- Эта та, которая приносит дурные вести? – испуганно спросила
девушка, находившаяся рядом с ним.
Девушка была светловолосой, зеленоглазой, с кожей цвета
молока.
- Она приносит не дурные вести, а просто вести. Говорят, что
если она захочет, то откроет тебе главную тайну твоего рождения.
Твое предназначение, смысл твоей жизни.
- А что для этого нужно? – спросила девушка, уже не с испугом, а
с интересом поглядывая на птицу.
- Не знаю. Деревенские, те, которые из старожилов, поговаривали,
что ей нужен подарок.
- Подарок? А что она хочет?
- Ох, ну, может, прядь твоих прекрасных пшеничных волос ей
подойдет? А нет, так и нет у нас ничего. А вообще, не трогала бы ты
птицу Юрта, Мира. Слыхал я, что не каждый свое-то предназначение
вынести может.
Но Мира, племянница Егора, что был ее провожатым в лес за
клюквой, уже загорелась узнать свою судьбу. Она отвязала небольшой
костяной нож от расшитого цветными нитками пояса, выбрала прядь у
виска и с решительностью отрезала ее.
Пшеничная прядь осталась в руке.
- Птица Юрта! – зашептала Мира, - Птица Юрта, прими мой дар и
открой мне судьбу мою, коли будет так угодно тебе. – Девушка
опустилась на колени перед птицей и протянула в раскрытой ладони
прядь волос, не надеясь на чудо.
Но птица, словно, действительно услышала ее, издав низкий птичий
вскрик, она подлетела и выхватила золотистым клювом дар с ладони
Миры.
Девушка ойкнула и в испуге поднялась. Однако то, что предстало
перед ее глазами….
Душераздирающий крик пронзил тишину и покой леса. У ног Миры,
под высокой сосной лежало изуродованное тело дяди Егора. На нем,
словно птица Преисподней, сидела птица Юрта и выклевывала куски
мяса из его и так растерзанной плоти. Рядом с птицей стоял высокий
человек или нечеловек, с крыльями, словно сокола крыльями, за
спиной. В темных одеждах и в капюшоне, скрывающим его лицо, он
напоминал Мире самого страшного персонажа всех страшилок и
деревенских баек. Он напоминал Мире смерть.
Она еще раз закричала, от ужаса закрыв потом ладонями лицо. Но
человек лишь усмехнулся.
- Время пришло.
Глава первая. О том, как нелегко на свете жить бедным,
обездоленным и мне.
Я, Хельга Алексеевна Рю, урожденная купеческая дочка, родилась
отнюдь не с серебряной ложкой во рту. Мой рок был труд, и
беспрекословное подчинение строгим правилам большой семьи, где, как
говорится, клювом щелкать нельзя. Помимо меня у мамы и папы, то ли
на радость, а то ли на горе, родилось еще семь дочек, и каждая хоть
в чем-нибудь меня обошла. Самая старшая, и самая любимая в семье,
Юлия, двадцати семи лет отроду, была, хвала небесам, уже три года
как замужем, хотя, сказать, что ей шибко с этим делом повезло – не
могу. Муж ее служил в королевской дружине и все время был в
разъездах, отчего на время дальних и не очень походов его, Юлия
перебиралась на житье в отчий дом.
Следующая по старшинству дочь – Марта, была невыносимой занудой,
ну то есть, умница, прилежница, усидчивая девочка и так далее и
тому подобное. Можете представить каково на ее фоне было всю жизнь
мне, у которой все вечно валилось из рук, а терпения не хватало
даже на то, чтобы вышить самый примитивный рисунок на подушке.
Далее по списку шли неразлучные веселушки-хохотушки Тина и Дина,
погодки. Следующими за ними родилась самая умная Лилит, а за ней,
погибшая прошлым летом, Мира. Какими горькими слезами я рыдала
тогда. Мира пошла за клюквой с нашим дядей Егором, но они так и не
вернулись, навсегда сгинув в проклятом болоте. Если честно, то
больше всех я любила Миру из сестер. Она была какая-то нереальная,
чудесная, будто из сказки. Она, хоть и была старше меня на три
года, двадцати двух лет, никогда не ругала меня за шалости и лишь
всегда поддерживала. А по ночам мы долго шептались и всяких
странностях и тайнах, о любви, конечно же, и о том, как хорошо бы
было перебраться вдвоем куда-нибудь из нашего старенького села
Нижние Лопухи. В общем, ну его, вспоминать плохое, что когда-то
было очень хорошим. Следующая по возрасту была, разумеется я,
Хельга Рю – Хельга Хрю, ну а за мной родилась мелкая Полина, но
разница между нами всегда была, как мне казалось, огромной, целых
одиннадцать лет. С учетом того, что мне сейчас девятнадцать, то
можно предположить, что ей восемь. Самый срок для шалостей, но
Полька, как оказалось, растет во всем в нашу мать, Василику, а
значит и в Марту. Без комментариев.
