Отец никогда не был плохим
человеком, но очень любил карточные игры. Из-за этого ему пришлось
продать большую часть украшений. Мама злилась, когда из поместья
стали уходить слуги. Родители ругались. Я была тогда маленькой и
ничего не могла сделать.
Сейчас я уже выросла. Чтобы
помочь родителям выплатить долг, я попросила знакомую поискать
работу. К счастью, она откликнулась быстро и предложила мне сходить
в поместье к аристократу. Его дочери требовалась личная служанка. Я
согласилась быстро, ведь госпожа оказалась очень красивой и доброй,
ругалась иногда и комнату выделила маленькую, но я на нее не
обижалась. Так я хотя бы могла помочь семье.
Сон отпускал медленно и неохотно.
Она открыла глаза и зажмурилась крепко, потерев веки пальцами.
Выдохнула длинно и посмотрела перед собой. К сожалению, ничего не
изменилось. Разочарование, преследующее ее каждое утро, разлилось
внутри холодной рекой. Глаза опалило жаром, в уголках скопились
слезы, которые прокатились по вискам. Выдохнула и перекатилась на
бок, прижимая колени к груди. Хотелось разреветься, как маленькой,
но понимала, что это ничего не изменит. Натянула на себя тяжелое,
неровное, но все равно теплое одеяло.
Вновь зажмурилась, хоть знала, что,
открыв глаза – ничего не измениться. Не пропадет легкий, голубой
балдахин с вышивкой, который сменялся каждую зиму на зеленый и
тяжелый, с бахромой. Не сменяться тканевые обои на обычные
бумажные, дубовая мебель не станет дешевле, и она не перестанет
видеть вьющиеся, каштановые волосы, разметавшиеся по подушке.
В тяжелую дверь с резными узорами
тихо постучали и вошли. Она могла без разрешения входить лишь
ранним утром – это Эва выучила быстро. Как и то, что в другое время
никто в комнату не имел права войти без ее ведома и разрешения. Эва
смотрела на тонкий, летний балдахин и чувствовала, как холодный
воздух медленно согревался. Единственная хорошая новость –
наступило лето, а оно всегда было жарким и засушливое, особенно в
этих краях.
− Госпожа, пора вставать.
У Лукреции приятный голос. С утра
она всегда говорила тихо и спокойно, не прикасалась к ней – она
вообще никогда не прикасалась к Эве без разрешения. Приходила в
одно и то же время и Эва подстраивалась, просыпалась с тихим
голосом или чуть раньше. Сегодня проснулась раньше и сейчас
смотрела в потолок, пока Лукреция ставила на тумбу железный таз с
теплой водой.
− Госпожа, − ласково позвала ее
Лукреция. Эва выдохнула медленно и села, чувствуя, как тонкая
брителька сорочки упала на предплечье. – У вас сегодня насыщенный
день. После завтрака у вас урок танцев, а после обеда приедет
портниха. Пора готовить платье к вашему дебюту.
Пока Лукреция говорила, она обтирала
лицо и руки тряпицей с чистой водой. Непривычно. До сих пор, даже
спустя два года, Эва не привыкла к отсутствию раковины, туалета и
душевой кабины. К счастью, сейчас уже не вздрагивала от
прикосновений, подставлялась и сонно смотрела в огромное окно с
тонкими занавесками. Засматривалась на высокие деревья, которые еще
не цвели, на живую изгородь вдалеке.
Эва ничего не говорила. Спокойно
надела мягкие тапочки и села за столик, пока Лукреция расчесывала
вьющиеся волосы, которые с утра напоминали гнездо.
− Какое бы вы сегодня хотели
платье?
Эва посмотрела на себя в зеркало и
едва не скривилась. До сих пор не привыкла к телу, которое
отражалось в зеркале. Каштановые волосы, бледная кожа с тонкими
чертами и зеленые глаза – единственное, что ей нравилось в
отражении. Это не имело ничего общего с ее прямыми, светло-русыми
волосами и глазами непонятного цвета, большими щеками, которые
когда-то принадлежали ей.
Сжала плотно челюсть, сдерживая
желание вздохнуть и посмотрела на отражение в зеркале. Лукреция
вторая служанка, которую приставили к ней после лихорадки. Та
служанка, которая прислуживала этому телу, догадывалась о чем-то и,
скорее всего, свои подозрения высказала графу. Ее быстро сместили,
а потом и вовсе отправили в южное поместье. Вторая служанка не
выдержала и ушла сама, ведь тогда у Эвы началась истерика и злость
она вымещала на всех, кто оказывался поблизости. Граф с женой
посчитали это последствием лихорадки и отправили Эву в восточное
поместье, чтобы та поправила здоровье. Тогда-то она и встретилась с
молоденькой Лукрецией, которая улыбалась широким ртом, заплетала
смешные косички и совершенно не знала, какой была хозяйка этого
тела.
