В этой книге нашли отражение переломные моменты в истории государства Российского: от становления династии Романовых до возрождения новой России на рубеже двух тысячелетий. Я по природе фаталист. Когда узнал, что моё альтер эго Сергей Тупицын был последним другом последнего прямого наследника царского престола, убитого в окрестностях столицы Пермской губернии, понял, что Пермь в моей жизни появилась не случайно. Таков был первый посыл к написанию этой книги. В ней почти отсутствуют вымышленные герои, подавляющее большинство событий достоверны, и вместе с тем это не вполне историческая хроника, а роман, потому что ряд реальных эпизодов имеет продолжение, подсказанное воображением автора. На главное из них – историю царского брегета – указал в своём отзыве на книгу известный писатель Леонид Юзефович. Горжусь тем, что он мой земляк и тоже историк по базовому образованию. Разобраться в остальных – прерогатива читателя.
В далёких 1970-х мы с Сергеем Тупицыным были членами литературного объединения при Пермской областной писательской организации – в то время такие объединения заменяли нынешние школы crеativе writing. Помню рассказы Сергея – юмористические вроде бы, но отличавшиеся от того, что писали наши тогдашние литературные весельчаки с их неугомонным желанием превратить четвёртую полосу газеты «Вечерняя Пермь» в знаменитую шестнадцатую полосу «Литературной газеты». В рассказах Сергея, кроме его чудесного и очень индивидуального юмора, всегда присутствовали ещё две вещи: печаль о несовершенстве мира и не выставляемая напоказ любовь к тому единственному месту под солнцем, где мы впервые ощутили себя своими среди своих. Проще говоря – к Перми, к родному Чусовому, к живущим здесь не особо склонным к легкомысленному юмору людям – словом, ко всему тому, что мы по привычке обозначаем затёртым и официозно-сентиментальным словом «Прикамье». Все эти свойства ранней прозы Сергея Тупицына по-новому проявились в его романе «Золотой брегет императора»: здесь реальная, абсурдная и печальная история гибели младшего брата Николая II, великого князя Михаила Александровича, отказавшегося от престола и в 1918 году сосланного в Пермь, переплетается с историей воевавшего в Чечне бойца пермского ОМОНа. Эти два человека и две эпохи соединены принадлежавшими Михаилу Александровичу золотыми часами, которые в реальности пропали после его смерти, но нашлись в романе Сергея Тупицына.
ЛЕОНИД ЮЗЕФОВИЧ,
писатель, сценарист, кандидат исторических наук
Март. В Прикамье это месяц уходящей зимы, в Чечне – цветение новой жизни. 28 марта 2000 года в сводном отряде Пермского ОМОНа, расквартированном в Ведено, царило весёлое оживление.
Земляков, в сопровождении начальника областной милиции, посетил глава Перми, будущий второй всенародно избранный губернатор Пермской области, стараниями которого она разрастётся до Пермского края.
Высокие гости привезли незамысловатые подарки, но главное – письма от близких и родных. Пресс-служба пермского отряда была оснащена видеокамерами, и бойцы записали своим семьям послания, наполненные любовью и уверенностью в скорой встрече.
Вернувшись в Пермь, глава города передал кассету на областное телевидение. Родные бойцов, их друзья – вся Пермская область слушала живые голоса тех, кого в живых уже не было.
Гости с малой родины улетели, а вечером того же дня поступил приказ командующего Восточной группировкой федеральных войск на зачистку села Цента- рой в соседнем Ножай-Юртовском районе.
Ранним утром следующего дня небольшая колонна, состоящая из БТРа и двух автомобилей – «ЗИЛ» и «Урал», выдвинулась из Ведено. Экипажи спецтехники состояли из восьми контрактников комендантской роты Таманской дивизии. На броне БТРа и в кузовах автомобилей разместились сорок два пермских омоновца. Всего – ровно пятьдесят человек.
