Жрец в пыльном балахоне неторопливо
поднимался с новым послушником по крутой винтовой лестнице на
верхушку башни. Их ждали. Каждый из служителей Совета Серых уже
сидел на своем установленном месте в специальных нишах в полу.
Мальчик неуверенно озирался по сторонам. Яков знал, что обряд
посвящения проходят лишь избранные обитатели Храма, но какова
дальнейшая судьба посвященных никто никому не объяснял. И никто не
возвращался. Где-то высоко на башне глухо звенел колокол,
растревоженный Ветрами Верхнего Яруса.
- Мы уже близко, давай же! - жрец почему-то торопился и тянул
его за рукав вверх.
Сердце подсказывало, что что-то не так, беспокойство внутри тела
никак не утихало. Якову почему-то мерещились странные клацанья и
хищные, скорее даже голодные, взгляды из-под капюшонов Серых.
«Это всё из-за свечей, которые тускло мерцали и создавали дивные
тени. Это всё виноваты байки, услышанные в храмовых коридорах, что
на Верхнем Ярусе живут призраки. Это наверняка всё выдумки тех, кто
завидует сновидящим, ведь благодаря своим необычным снам я был
избран», - рассуждал Яков
Всё произошло быстро, слишком быстро, чтобы успеть, даже вздохнуть.
Свечи нервно вздрогнули, темный капюшон, появившийся, будто из
ниоткуда, рядом с Яковом шепнул: «Беги!» и оттолкнул его к выходу
из Башни. Яков помчался, не думая ни о чем, вниз по ступеням. В
спину дышала смрадом смерть.
Это ошибка, наверное, это очередной сон, сейчас я проснусь.…
Почему-то из-под капюшонов служителей Храма вынырнул ужас. Темный
капюшон, отбиваясь от серых мерзких существ, догнал его и толкнул к
узкому окну-бойнице – «Прыгай!». Яков, не боролся со страхом, он
прыгнул, ведь это же всего лишь сон. Он не упал в туманную бездну
Мирозданья за стенами Башни, его как будто удержала невидимая
рука-сила, а потом резко сжала в комочек и выбросила в лес за
пределы Храма.
«Не стой! Беги!», Яков уже думал, что сейчас проснётся, но сзади
его догонял очередной кошмар. Кентавр.… Нет, всё в этом существе
было злым и неправильным. Это был антитотем Кентавра, его темное
Альтер эго. Яков бежал, виляя между деревьями как дикий кроль,
вдруг сзади волны неведомой силы отбросили его в дерево.
Темный капюшон наклонился над сновидящим и сознание Якова
померкло.
. . .
По руке пробежались нежные и липкие нити паутины. Яков открыл
глаза. Странное тощее существо сидело рядом на сыром смарагдовом
моховом ковре и покачивалось из стороны в сторону, будто в трансе.
Огромные фосфоресцирующие глаза-плошки, не отрываясь,
смотрели вглубь Якова, а паутинки вокруг, похоже, были у этого
странного создания или руками … или щупальцами… или шерстью. Кожу
начало покалывать в тех местах, где существо прикасалось своими
нитями. Яков закрыл глаза и провалился опять в темный тоннель,
услышал перед падением в темноту нашептывающий успокаивающий
голос:
- Súbsta, precór, paulúm, festínas íre viátor, Ét mea póst
obitúm rogántis cóncipe vérba.
- Остановись, я прошу, - ты слишком торопишься - путник,
внемля по просьбе моей моему посмертному слову.
— Трама, здесь вообще бывает рассвет?
— Ш-ш-шёлковое солнце пронзает болотные травы и уходит в
страну грёз и сновидений. Лес-ш-ш качается, но не умирает-ш-ш-ш.
Мир тонет в хлопанье крыльев-ш-шшш…
— Трама, опять ты за своё, болотный паук… Я всего лишь
спросил, когда будет светло…
— В ш-ш-ш-штольнях миров свет ищет проводника… шшш…
Медведь был проводником. Проводником между мирами. И был лишь один
мир, куда он мог провести людей без жертв – Терра. Он также хранил
этот островок людей от обитателей других миров, поэтому Терра была
последней тихой гаванью мироздания. Но что-то менялось в
паутине миров, Трама предсказывал это давно, но мало ли что болтает
этот ветхий паук-лекарь.
