В этом году я пошла в десятый класс.
Теперь можно гордо носить звание старшеклассницы. А быть
старшеклассницей – значит быть взрослой. Наконец-то. Однако,
несмотря на свою "взрослость", первый день учебы я бессовестно
проспала.
Резко вскочив с кровати, я начала
машинально собираться. Мысли, толкаясь и спотыкаясь друг об друга,
носились в моей голове. Второе сентября. Опаздываю. Какой первый
урок? Где блузка? Как быстрее: пешком или папа довезет?
Я побежала в зал в надежде, что отец
еще не ушел на работу. Повезло, он был тут.
– Саша! Не понял, ты время видела,
почему не в школе? – папа округлил глаза.
– Будильник не сработал!
Подвезешь?
– И это после всех разговоров о
самостоятельности и ответственности, – проворчал он.
В спешке умывшись и натянув с вечера
приготовленную одежду, я начала наносить макияж. В изначальный план
входили тени для век и подводка, но пришлось ограничиться
тушью.
Закончив сборы, я посмотрела в
зеркало: белокурые волосы по пояс, синие миндалевидные глаза,
вздернутый нос и округлый подбородок. Улыбнувшись своему отражению,
я схватила сумку и побежала в коридор.
Урок биологии тянулся медленно. Я
почти не слушала, но искусно делала вид. После звонка учительница
подозвала меня к себе, чтобы выдать порцию нравоучений. Она
говорила о важности пунктуальности в жизни человека и, поверив, что
я сделала выводы, отпустила меня.
– Проспала? – с усмешкой спросила
Ада, подхватывая меня под руку.
Ее идеально прямые темные волосы
спадали на плечи, обрамляя вытянутое скуластое лицо. Большие черные
глаза придавали ее и без того экзотичной внешности
загадочности.
– Я переписывалась с Пешковым до
двух ночи, – призналась я.
– Так долго? Ведь ты решила написать
еще днем?
– Я написала в шесть вечера, но он
то был в сети, то не был.
– И что?
Я вытащила телефон и протянула его
подруге для ознакомления с содержанием переписки. Прочитав
сообщения, Ада вернула мне гаджет, и на ее лице застыла
неопределенность:
– Не густо, за восемь-то часов
переписки.
– Ну, он же был занят. Ты что, не
поняла? – попыталась оправдаться я. – Пошли скорее, посмотрим
расписание.
– Да я и так его знаю, сейчас у нас
алгебра в 401 кабинете.
– Да не наше расписание, Ада! А на
расписание 11”Б”! – прервала я. – Мне надо с Димой "случайно"
пересечься на перемене, понимаешь?
Мы с подругой протолкнулись к доске
с расписанием, я щелкнула его на телефон, и мы отправились на
алгебру.
– Как ты думаешь, я ему нравлюсь? –
приступила я к допросу после окончания урока.
– Трудно сказать, переписка-то
совсем малюсенькая.
– Но ты заметила, как он спросил, в
каком я классе? Значит, ему не все равно?
– Ну как тебе сказать... Может, если
бы ему было не все равно, он бы отвечал пошустрее? – не выдержала
Ада. – Одно сообщение в час – так себе достижение.
– Ты как всегда!
– Саш, вот любишь ты раздувать из
мухи слона. Это как с Самсоновым в третьем классе. Он вернул тебе
потерянный мешок со второй обувью, а ты после этого месяц к нему в
невесты набивалась.
– Припоминать Самсонова – это низко!
Ты же знаешь, как он меня потом задирал.
– У бедняги не было выбора, он
защищал свою свободу, – хохотала Ада. – Ты даже после школы его до
дома провожала! И он решил, что лучшая защита – это нападение.
– Ой, все, – я закатила глаза. – Я
волнуюсь, а ты тут со своими приколами. Лучше бы помогла.
– А я и помогаю, детка! Как говорила
моя бабушка, не придавай лишней значимости мужикам, они все
козлы!
– Не все, – упрямо заявила я.
– Конечно, не все. Вот Булаткин –
ангел во плоти, – громко проговорила Ада, увидев приближающегося к
нам высокого русоволосого парня с широкой добродушной улыбкой.
Наша дружба с Антоном Булаткиным
началась с душещипательной любовной истории. Во втором классе я и
Антон полюбили друг друга. Мы страстно целовались на переменах,
пока учительница не видела. Не знаю, чем кончился бы наш роман, не
вмешайся в него Ада. Оказывается, она все это время ужасно
ревновала Антона, потому что тоже была влюблена в него.
