Я стоял у окна и смотрел на медленно падающие снежинки, когда ко мне вошла Мэнди, высокая светловолосая девушка в бикини с вышитой на нужном месте надписью: «Здесь ждут с любовью!» Сегодня она была на взводе, а в таких случаях ее интеллектуальный уровень едва достигал восьмидесяти процентов. Этот простительный для женщин недостаток Мэнди легко компенсировала за счет своих физических достоинств: у нее были приятно округленные груди средней величины с крепкими сосками, красивые стройные ноги и большие темные глаза.
– Пол, – обратилась она ко мне, – я слышала, что тебя считают одним из самых богатых людей на земле, это правда?
– Боюсь, что пока ты говорила, я пропустил вперед себя пару нефтяных королей, – озабоченно ответил я.
– Пустяки, – проворковала Мэнди, – моя любовь к тебе несравнима с любовью к твоему богатству.
– Это всегда меня беспокоило, – сказал я. – Как только девушка делала мне предложение, я спрашивал себя, за что она меня полюбила.
– Я надеялась, что ты мне сделаешь предложение. Тогда я смогла бы потянуть тебя в суд за нарушение обещания.
Видимо, это был один из тех удачных дней, когда ее интеллект заслуживал более высокой оценки.
– Опять идет снег, – сказала она таким тоном, словно сделала большое открытие. – Пусти, я тоже хочу посмотреть.
Мэнди втиснулась между мной и окном. В комнате было тепло, поэтому она не боялась замерзнуть. Мои руки автоматически скользнули по ее бокам и легли на грудь. Я стал пальцами щекотать соски, пока они не набухли и не затвердели. Она изогнула тело и слегка повернулась, крепко прижавшись ягодицами ко мне.
– Я – снежная королева, – мечтательно сказала она, – а ты снежный король. Давай сделаем маленького снежного принца, пока нет твоих подчиненных.
– Господи, что это тебе взбрело в голову? – сдавленно проговорил я.
– Мы только сделаем вид, будто хотим маленького принца. Я все равно уже приняла таблетку, да и ты не из тех, кто мечтает стать отцом семейства, правильно?
– Конечно, правильно, – согласился я и сунул пальцы за резинку бикини.
Но тут я услышал, как отворилась дверь, и в комнату кто-то вошел. Мэнди оттолкнула меня и отбежала от окна. У нее было разочарованное и недовольное лицо.
– Опять этот проклятый кокни! – От злости у нее заплетался язык. – Так и ходит, подсматривает.
Она галопом помчалась в сторону спальни, ритмично двигая ягодицами, которые меня всегда возбуждали.
Это был Хикс, мой помощник, в отдельных случаях исполнявший роль слуги. Со своей постоянной улыбкой на лице, он глядел вслед убегавшей «снежной королеве», молча наслаждаясь ее паническим бегством.
На самом деле Хикс не улыбался, он редко позволял себе такую роскошь. Впечатление улыбки вызывал голубоватый шрам на его лице, тянувшийся от уголка рта до нижней части уха, память о тех временах, когда Хикс служил легионером в Конго. Обычно он говорил на жаргоне лондонских кокни, хотя порой, особенно в опасной ситуации (а мы с ним не раз попадали в переделки), легко переходил на литературный английский.
– Если вы хотите заниматься любовью прямо в гостиной, то предупреждайте меня, коллега, заранее, – наконец сказал он. – Для этих случаев я сделаю вам табличку, где будет написано: «Внимание! Не мешать! Идет любовный процесс!»
– Могли бы и постучать, – буркнул я.
– Чтобы здесь поднялась паника? – Он покачал головой. – Нет, коллега, лучше вешайте табличку на ручку двери, как только вами овладеют любовные страсти. – Хикс засопел и презрительно добавил: – А они овладевают вами постоянно!
– Что вы узнали о Макларене? – перебил я его.
– Немного, – ответил он. – Его никто не знает, во всяком случае, из тех, с кем я встречался.
– А что, если он в Лондоне недавно, да к тому же еще и не англичанин? – Я посмотрел на часы. – Впрочем, не будем гадать, через час он придет, и мы узнаем, что ему нужно.
