Сергей Кузнецов, бывший штурман космического грузовика "Атлант" сонно провел рукой по голому женскому телу, окончательно просыпаясь. Замер на мгновение, сосредотачиваясь на себе и прогоняя остатки алкоголя.
Выскользнув из под одеяла она, грациозно ступая босыми ногами по подогретому полу, подошла к вороху одежды, беспорядочно разбросанному на табуретках. Догадываясь, что он наблюдает за ней, неторопливо принялась одеваться, подчеркивая красоту и гибкость своего тела, которое, как и лицо, согласно местной моде, было раскрашено, словно картина, мастерами своего дела.
Она была права. Он незаметно наблюдал за ней. Млел от ее красоты.
Проделав все необходимые перед зеркалом процедуры она, наконец, обернулась.
– Вставай, снова на работу опоздаешь, – сказала она, мягко, словно пантера, приблизившись к нему. Но наклоняться не стала.
Она была спокойна и самоуверенна.
– Ты должен меня слушаться, – добавила она. – Во-первых, я – твой начальник. А во-вторых, я тебя все-таки старше. Хоть и на два года.
Сергей приобнял ее за стройные ноги, туго обтянутые черным кожаным комбинезоном.
– Выходи за меня замуж? – вдруг неожиданно для самого себя торопливо произнес он.
Она не удивилась. Засмеялась. Отрицательно покачала головой, глядя прямо в его глаза.
– Мы ведь и так женаты, – насмешливо заметила она.
– Это совсем не то, – покачал он головой.
– Ты имеешь ввиду совместное проживание? Готовка ужинов, уборка квартиры? – она снова искренне рассмеялась. – Ты же знаешь – в нашем случае это невозможно.
У порога она обернулась. Снова спокойно улыбнулась.
– Постарайся сегодня не опаздывать на работу, – сказала Элора на прощанье. – А то – приходишь когда захочешь, уходишь когда вздумается.
И ушла.
Он сел, разбитый и униженный. Недовольный в первую очередь самим собой.
"Кто же так делает предложения, тупица!", мысленно обругал он себя. Ее смех все не выходил из головы. "Могла же ведь и с большим пониманием отнестись к моим словам, как бы глупо они не прозвучали", недовольно подумал Сергей, прошлепав на тесную общую кухоньку и доставая из холодильника недопитую бутылку водки. "Наверняка ведь она, как женщина, должна понимать, что это ранит меня!", продолжил он свои рассуждения, скручивая колпачок с холодной бутылки. "Ведь можно было бы ответить как-то иначе. С серьезным лицом. Мол, мне надо подумать, например. Или просто сказать 'нет', без этого неприятного смеха."
Он залпом выпил полную рюмку. Замер, давая возможность жару полностью разлиться по всему телу. И боль в сердце несколько ослабла и учащенное сердцебиение немного успокоилось.
На плите одиноко жарилась уже порядком осточертевшая яичница, явно собираясь подгореть – видать сосед Эдик, как обычно, прятался в своей комнатке, боясь своим появлением поставить в неловкое положение выходящую от соседа женщину. Сергей снял с плиты сковородку и заглянул в кухонные шкафы, а потом и в холодильник – на предмет создания хоть какого-то завтрака. Скудность наличия свидетельствовала о том, что через несколько дней будет получка. Делать нечего, Сергей оделся, перед зеркалом по местной моде быстрыми привычными движениями нанес краску на лицо – как обычно, под вампира – чернота у глаз, бледные щеки, – и направился завтракать в ближайший бар с неброским и даже каким-то детским названием "Веселый фотон".
В баре в такую рань было совсем еще пусто. Только одинокие завсегдатаи торопливо завтракали перед работой. Да сонный официант вяло расставлял после уборки стулья.
В углу за своим излюбленным столом сидели двое – по-военному подтянутый охранник Ричард и физик Олаф, выделяющийся своей молодой лысиной.
Сергей подсел к ним, поздоровавшись с каждым за руку.
