Глава I. Запретная пещера
Конь был серый, с темным, почти черным ремнем вдоль хребта, длинноногий и красивый. Когда на закате лошади возвращались с лугов, всхрапывая и поднимая копытами тонкую золотую пыль, девочка Уна, дочь Гороса, ждала его. Темноволосая, большеглазая, с нежно и красиво очерченным ртом, она выделялась среди сверстников какой-то неуловимой непохожестью. Старая Рима, колдунья, часто останавливала на ней взгляд своих еще зорких и умных глаз. Отцу девочки это не нравилось, но он молчал, – он и вообще-то не был разговорчив. Вот и сейчас он молча проводил глазами дочь, бегущую рядом с серым конем. Она махнула ему на бегу рукой и улыбнулась.
Дети гнали лошадей к реке, перекликаясь и смеясь. Когда к их голосам присоединился плеск воды и крики потревоженных птиц, похожих на земных чаек, отец повернулся и пошел к дому. Там уже был накрыт к ужину стол. Солнце, прячась за лесом, залило на миг все невероятным, радужным светом. В его лучах жена, поднявшаяся при его появлении, казалась еще прекраснее. Впрочем, глядя на нее, он всегда терялся, как при первой встрече.
Они с женой часто отлучались из дому. Бродяги из рода морских бродяг – что еще можно сказать о них? Дети оставались со старой нянькой, Маей. Она не слишком строго смотрела за ними. Они могли делать, что хотят, идти, куда хочется, и так все долгое, жаркое лето и ясную, сухую осень, пока не подуют холодные ветра, и корабли один за другим не начнут возвращаться с моря и становиться на зимнюю стоянку в старой бухте. Тогда начиналась учеба. Доставались с полок книги, старые карты расстилались на столе, в углу светлой и просторной комнаты, украшенной моделями парусников. Уна была старше брата на четыре года. Отец учил их математике и географии. Мальчику премудрости учебы давались с трудом, она же схватывала все на лету.
Время было относительно спокойным. Кочевники-тарги лет пять не приближались к ингорским границам, а могучие соседи – надменные и богатые араны, были заняты своими делами. Народ мореходов мог вздохнуть свободно. Прошедшие войны забывались. Казалось, так будет всегда…
***
На покрытом галечником берегу было шумно. Мальчишки и девчонки, подростки и мелюзга, напоив коней, собрались на большой старой лодке. Обсуждалось что-то важное. Наконец крепкий на вид парнишка-подросток со смышлеными серыми глазами перекричал всех. Стало тихо. Был слышен только плеск воды за бортом да шум ветра.
– Вот пойдем, Нор, в эту пещеру и проверим, возвращаются из нее или нет, – сказала, помолчав, Уна.
– Пойдем, если не трусишь! – ответил Нор, поглаживая ручного птенца-оррана, сидящего на корме.
– Нельзя идти! Дед говорил, что никто еще не возвращался оттуда, – пискнула девочка помладше, но все загалдели, не слушая ее.
– Ага, их там съели! Твой дед любит рассказывать сказки, это все знают. Он еще, наверно, в духов верит?
– А ты не веришь в них, нет?
– Я не верю! Отец говорит, духов – и злых, и добрых, придумали древние, которые ничего не знали и всего боялись!
– Чудной он у вас! Всем известно, что духи были всегда! Это они прядут нити судьбы, – сказал Нор.
– Ну, вот и испытаем ее, эту судьбу! Когда звезда Уна, моя тезка, поднимется над лесом, приходи к старому дереву на горе, если не боишься! Придешь?
Нор молча кивнул. Разрешить спор по-другому было невозможно, а уступать этой девчонке он не собирался.
Темнота упала, как всегда, внезапно. Все разошлись по домам. На фоне пепельно-фиолетового неба за рекой зачернели деревья, напоминая о страшных историях, которые рассказывали старики зимними вечерами. Когда яркая голубоватая звезда, тезка Уны, взошла над лесом, девочка открыла окно и спрыгнула на траву. Большой серый пес заворчал, но поднялся и поплелся за ней, тычась в ноги холодным носом.
