100 грамм предательства. Книга 1

Удары в спину чаще всего наносят те, кого защищаешь грудью.

Эльчин Сафарли

Моя камера совсем крошечная и больше походит на покорёженную консервную банку. Кривые стены из сырого камня напирают со всех сторон – ещё чуть-чуть и раздавят. Окон нет, а железная дверь врезана в низкий потолок. Здесь жутко холодно и пахнет плесенью. Из мебели – только деревянный настил. Туалетом служит дыра в полу. Но самый главный атрибут моего заточения – тьма...

В первые дни пришлось особенно трудно. Часами я лежала на скамье, свернувшись калачиком и боясь даже руку вперёд вытянуть. Этакая тюрьма в квадрате или даже в кубе. Но нужда заставила покинуть безопасный островок темницы и исследовать вверенную мне вотчину. И, как слепой блуждает в поисках дороги, так и я на ощупь знакомилась с крохотным мирком, в который поневоле угодила. Теперь мне известно, что до уборной пять шагов, а круг вдоль стены можно сделать за десять. Тьма больше не пугает, наоборот, я вдыхаю её, подобно аромату цветов, растворяюсь в ней, будто сахар в стакане с чаем.

Время от времени мне спускают еду через маленькое отверстие в двери над головой. Я молча принимаю скудный паёк и терпеливо жду, когда мои тюремщики допустят ошибку. Ошибаются все, и однажды наступит и их черёд.

А пока я кутаюсь в воспоминания, словно в шерстяной плед, в надежде понять – за что меня предали те, кому я так отчаянно верила?

И я листаю собственную память, точно ветхую книгу, делая пометки и загибая уголки страниц. Жажда докопаться до истины сильнее боли, так что я закрываю глаза и ускользаю в прошлое.

Вечность назад…

Динамик заревел, словно пробудившееся ото сна чудовище. Жмурюсь, натягивая одеяло на голову, но всё без толку – гимн ничем не заглушить. Чарующий голос мурлычет о плюсах стабильности, равновесии и всеобщем счастье.

На втором куплете сползаю с кровати и плетусь в ванную комнату. Душ и чистка зубов занимают совсем немного времени, так что к припеву я уже возвращаюсь в отсек и подхожу к сканеру.

Как всегда, медлю секунду-другую прежде чем приложить правую ладонь к прозрачному монитору, но делать нечего – меня ждёт Музей, где я служу протирщиком.

Хотелось бы сказать, что моя работа непыльная, но в таинственном Хранилище N пыли хватает с лихвой. Именно поэтому мои коллеги предпочитают работать в выставочных залах – уж там-то и почище, и заморочек с безопасностью нет.

Впервые мне довелось оказаться в Хранилище год назад – я замещала угодившего в больницу протирщика по имени Грог.

В тот день я собиралась протереть новые экспонаты для очередной выставки, но всё пошло наперекосяк. Напоминая шар для боулинга, в зал вкатилась Шарла Отто и прогремела, что в ближайшие несколько дней мне придётся заняться другой работой. Возражения, как можно догадаться, не принимались и в смешанных чувствах я поплелась за начальницей.

И лишь когда Шарла вкатилась в лифт и нажала на кнопку с литерой «N» меня охватило трепетное волнение. Кабина плавно шла вверх, а моё сердце билось так сильно...

О Хранилище N всегда ходили легенды и не только из-за его содержимого, но и благодаря защитной системе. В Музее поговаривали, что путь к Хранилищу лежит через Коридор смерти, где запросто можно погибнуть, если сунешься туда без доступа. Ну а если повезёт остаться в живых – мигом отправишься в Ку́льпу[1] – нашу тюрьму. Вот где по-настоящему гиблое место… Это ведь раньше человека долго и нудно судили, доказывали его вину и даже могли в итоге оправдать, а теперь всё иначе. Если арестовали, значит точно виновен!

Коридор и правда был. Широкий. Бесконечно длинный. В чёрно-белую клетку. А в самом конце темнела массивная железная дверь.