Показушник. Видит, что я его стесняюсь, и давай обниматься лезть при Аньке и Юльке. Да и кто бы его не застеснялся. Еще проходящие мимо смотрят. Знакомая посольская работница, пробегая мимо, смущенно отвела взгляд. Может я малодушна, но мне было стыдно быть с таким… уродом. Только отчаянная неудачница в двадцать девять лет может докатиться до подобного. Я заметила, как Юлька изучающе присматривалась к нам, а по моему лицу растекалась краска смущения.
– Ти будишь па мине скучать? – насмешливо спросил Ариджит, скосив глаза в сторону свидетельницы.
Я вырвалась из его цепких клешней.
– А чего по тебе скучать. Ты и так скоро приедешь.
Легкая дрожь в углу его ошметочных губ.
– Ну все, пора ехать. Лучше в аэропорту быть пораньше, – объявил брат.
Девчонки стояли с кульком конфет и согласно кивнули.
Мы наспех обняли Аньку, словно расставались до следующих выходных.
Я уходила, даже не оглядываясь, чувствуя в спине сверлящий взгляд. Юлька улыбнулась с наивностью:
– Смотри, как он тебя провожает. Помаши ему.
Я обернулась и махнула так же, как цезари махали толпе. Он аж подпрыгнул от радости и замахал руками, но на его воздушном поцелуе я снова отвернулась, не желая, чтобы он попал в цель.
– Нам, пожалуйста, рядышком у окошка. Всем вместе.
Регистраторша улыбнулась, штампуя наши билеты. И таким же бархатным голосом обрадовала, что у Юли значительный перевес.
– Платить придется, либо распределить груз на всех.
Юлька умоляюще посмотрела на нас.
– У меня только две тысячи долларов. К ляжке привязала чулком.
Мы, как щедрые люди, только развели руками – какие разговоры. Едем по групповому билету. Улетели бы раньше, да ее приезда в Москву ждали, иначе бы пришлось девушке лететь на свои деньги.
Я уже летала в Индию два раза и уступила свое у окошечка место брату. А он, желая понравиться Юльке, отдал иллюминатор ей.
– Ой, я просплю весь путь. Еду, Саш, можешь себе взять, – так проговорила наша худышка и закуталась в плед. – Я устала от перелетов. Восемь часов до Москвы…
Она засопела почти сразу. И брат расскаялся, что отдал ей царское местечко…
21 сентября. Ночь. Новый день по часам. Самолет летел над Дели. В иллюминаторе были видны огни ночного города. Странные строения напоминали не то коробки из-под огромных телевизоров, не то сараи для гиганстких животных. Сердце замирало и не верило – неужели мы зарубежом? За тысячу километров от дома.
Наконец показались взлетные полосы аэропорта Индиры Ганди. Машина начала приземлятся. Завизжали шины. Самолет затрясся, задрожал лихорадочно, стукнувшись несколько раз об асфальт и плавно покатил. Наш самолет приземлился благополучно в международном аэропорту.
Сели. Час ночи. Пассажиры заулюлюкали и захлопали в ладоши, как по команде облегченно и радостно, поздравляя себя и всех присутствующих с удачным полетом.
Странно, неужели кто-то чего-то боялся? Я вот совсем не думала об авариях. Такого просто не могло быть, и все.
Есть какое-то интуитивное чувство, когда надо хлопать одновременно. Мы трое не хлопали. Наверно потому, что во время полета у нас не было никакого страха. Юлька вообще проспала всю дорогу и даже есть почти не стала, отдала Саше. А мы вдвоем с ним всегда считали себя особенными настолько, что с нами ничего плохого случиться не может. Не ниже планки, за которой следовали увечья, аварии, маньяки и прочая дрянь. Так уж жизнь показывала, что как бы бедно и плохо мы не жили, бог никогда не допустит того, что ниже черты. И мы не боялись. Не для того нас отправили бесплатно на год учиться в Индию, чтобы, не долетев, мы разбились.
Народ нетерпеливо поднимался. Забирал свои авоськи и толпился в проходе. Мы не торопились. Хотя задница и подустала сидеть ужасно 6 часов. Особенно жаловался брат.
