Свадьба Марго была в самом разгаре, все веселились и танцевали,
участвовали в конкурсах, я же мрачно пила вино и разглядывала
мужчин.
Козёл, осёл, идиот. Толстый, тонкий. Пиджак стрёмный. Потные
пятна. Лысый. Нос кривой.
Всё–таки, замуж надо выходить в двадцать. Когда тебе немного за
тридцать, ты слишком привередничаешь.
«К сорока, глядишь, снизишь планку», — хохотнул внутренний голос
и я встрепенулась. Ну нет! Ничего снижать я не буду.
Но к мужчинам присмотрелась повнимательнее.
Нет, всё равно отстой.
— Эля, готовность номер один. После этого танца Марго будет
швырять в тебя букетом, — предупредила Катя, моя соседка и
соучастница цветочного заговора.
Может, это и глупо, верить в приметы, но три мои знакомые вышли
так замуж. И я тоже хочу! Пусть сработает самовнушение, да что
угодно. Хочу замуж и всё тут. Найти бы только жертву. Ой, то есть
мужа.
Выглядела я сегодня на все сто. Соседки даже не узнали меня без
грима и обычной чёрной одежды, в которой я щеголяла по долгу
службы. Ну и по привычке, что уж.
Небесно–голубое платье обтягивало все стратегические места,
чёрные волосы были завиты в идеально упругие локоны, которые при
каждом движении ласковыми пружинками касались внушительных размеров
груди, привлекая к самой эффектной моей части тела повышенное
внимание.
Жаль только, достойных созерцателей этого действа сегодня не
было. А букет был. И я в первых рядах пошла участвовать в
единственном интересном мне конкурсе.
Марго обернулась. Зафиксировала взглядом моё местоположение.
Подмигнула. Ну ни дать ни взять спецоперация! Букет взмыл в воздух,
я протянула руки. Ещё мгновение. Доля секунды. И он упадёт мне
точнёхонько в руки. Не зря Маргоша выходит замуж за мужчину из
органов. Меткость на высоте.
Как в замедленной съёмке слежу за траекторией полёта.
И улыбаюсь.
Улыбаюсь.
Улыбаюсь.
Ни на секунду не забываю, что нельзя делать зверское лицо, нас
все снимают. Секунда позора — и ты звезда ютюба.
Прохладные листья касаются кончиков пальцев. Да! Да! Я
сделала…
И внезапно получаю удар локтем под рёбра. Отлетаю в сторону.
Врезаюсь в кого–то.
И мой — мой! — букет попадает в лапищи какой–то отвратительной,
мерзкой, гадкой… Лидии Ивановны?
Я так удивлена, что даже рот приоткрыла.
Наша старшая по дому и букет невесты? Вы серьёзно?
Она радостно вскидывает руку с зажатым в ней трофеем и кричит
как индеец команчи, оглушая всех вокруг.
И я не сразу понимаю, что меня кто–то держит в объятиях. Только
вижу мужские руки на своей талии. Придерживающие. Тактичные.
Надо же, и не пощупал нигде. Или женат или вымирающий вид —
приличный мужчина, сделала я вывод.
— Вы не ушиблись? — спрашивает негромко мужчина.
Отработанным до автоматизма движением втягиваю живот, напрягаю
грудь, так, чтобы она заняла максимально перпендикулярное телу
положение, оборачиваюсь в кольце рук моего спасителя.
— Только благодаря вам, — произношу с придыханием и поднимаю
глаза на своего героя. И ахаю. Возвращаюсь в реальность. — Петров,
ты, что ли?
Я проснулась с больной головой. Доползла до кухни, открыла
специально выделенный под медикаменты ящик.
— Нурофенчик, любовь моя, где же ты? — ковыряясь одной рукой в
блистерах и коробочках, вопрошала я, подлизываясь. По закону
вселенской подлости волшебные капсулы никак не проявляли себя. —
Чёрт, чёрт, поиграй и отдай! — прошептала почти неслышно.
Стыдоба–то какая! Верю во всякую ерунду.
Нужное лекарство тут же нашлось, и я закатила глаза. Ох уж эта
мистика! И вера людей в потустороннее.
Я была законченным прагматиком и обычно верила только в себя. В
здоровом состоянии, по крайней мере. Но сказать об этом в слух? Да
ни за что! Ведь на магии и гороскопах держался весь мой бизнес.
