– Держи! Держи-и-и зар-разу!!! – хлестнул по ушам резкий вопль.
Кира вздрогнула и открыла глаза.
Между лопаток разливалась тупая ноющая боль, словно там образовался огромный синяк. Только где и когда ударилась – она не могла припомнить. Да и не до этого было. Вокруг шумела толпа, а над головой сияло жаркое полуденное солнце.
Толпа?.. Солнце?.. Лето?!
Она внезапно обнаружила, что стоит на коленях, упираясь ладонями в раскаленную от жары брусчатку. А к горлу подкатывает легкая тошнота.
Но ведь еще минуту назад она сидела в офисе за столом и распечатывала бумажки!
Потом раздался звонок от шефа. Она по привычке сгребла в охапку нужные папки, поднялась и…
И темнота.
– Эй, – кто-то отнюдь не любезно двинул ее в плечо, – очухалась? Давай когти рвать, пока стража не замела!
Все еще плохо соображая, Кира попыталась подняться. Но ноги отказывались держать, а сознание плавало в легком дурмане. Она моргнула и с недоумением уставилась на стоящее перед ней существо.
Это был странный тип: коротконогий, низкого роста и одетый непонятно во что. Кире еще не приходилось видеть подобной одежды.
“Карлик, что ли, из цирка?” – мелькнула в голове удивленная мысль.
Но больше всего поразила его борода. Огненно-рыжая, окладистая, доходящая до широкого пояса из плоских металлических колец, которым он обозначил отсутствующую талию и подчеркнул необъятный живот.
Она перевела взгляд поверх его плеча и… обомлела. Вокруг простирался базар из восточных сказок. Мощеная улица была плотно заставлена яркими шатрами, среди которых ржали кони, кричали зазывалы, сновали люди в странных одеждах кричащей расцветки. И над всем этим балаганом голубело небо – чистое, без единого облачка. Это в марте над Питером?
– Где я? – выдохнула она в полном ступоре.
Закрыла глаза, искренне молясь, что все это привиделось. Открыла.
Нет, базар никуда не исчез. Больше того, Кира наконец-то осознала, что на ней самой чужая одежда: не белая блузка и юбка-карандаш, в которых утром пришла на работу, а узкие кожаные штаны, зеленая рубашка до середины бедра и кожаный приталенный жилет. А вместо офисных “лодочек” на ногах сапоги с высокими голенищами.
Да и волосы, спадающие с плеч, никак не могут ей принадлежать. Она ведь только вчера была в парикмахерской! Поправила свой блондинистый “боб”! А сейчас с обеих сторон от лица свисают длинные темные пряди.
Бородач нагнулся и гаркнул ей прямо в лицо:
– Вставай! Живо!
И тут же, словно поддакивая ему, из-за спины донесся топот нескольких ног и угрожающее металлическое бряцанье.
Кира потрясла головой.
Происходящее казалось бредом. И брусчатка, и солнце, и резкие незнакомые запахи, и шумящая толпа вокруг, разодетая так, словно сошла со страниц исторического романа.
Взгляд упал на руки, которыми она упиралась в землю. Чужие руки…
Затаив дыхание, Кира поднесла ладони к глазам.
Где ее французский маникюр? Где кольца? Куда делся шрам, полученный еще в раннем детстве?
Разум твердил, что такого не может быть. Просто потому что не может! Но глаза и уши уверяли, что это действительность.
Она на всякий случай ущипнула себя. Боль была настоящей. Как, впрочем, и та, которая угнездилась между лопаток.
Бородач выругался, помянув неизвестных Кире существ, схватил ее за руку и потащил за собой. Причем силы в нем оказалось столько, что Кире пришлось вскочить на ноги, иначе она рисковала проехаться коленями по земле.
– Кто вы? – возмутилась она и попыталась вырвать руку, да не тут-то было. – Где я? Что происходит?
Бородач хоть и оказался ей ростом по грудь, но справиться с ним она не смогла.
– Бежим! – рыкнул он недовольно. – Или тебе огневик все мозги отшиб?
– Огневик? – Кира сделала еще одну попытку притормозить и уперлась пятками в землю. – Какой огневик?
