– Нет, – покачала головой матушка и закатила глаза в надежде на то, что моя совесть вернется, – даже не начинай! Я не собираюсь выслушивать твои капризы и потакать твоим желаниям. Ты – дочь бога смерти, а ведешь себя как безродная человечишка с парой десятков отпущенных лет. Мне стыдно за твое поведение. Терпению пришел конец. Теперь ты либо станешь лучшей выпускницей «Терема», либо спокойно склонишь голову и начнешь перенимать дела у отца, как и полагается наследнице подземного царства.
– Мне даже тысячи лет нет, какая учеба? – вздернула я бровь. – Ты сама почти до десятого тысячелетия развлекалась и баловалась тем, что над смертными издевалась. А теперь пытаешься пристыдить меня и тыкаешь своими же грехами? Не считаешь, что это несправедливо по отношению ко мне?
– Но я не устраивала извержений вулкана на Камчатке просто потому, что кто-то отказал мне в свидании, – качнула она белокурой головой. – Ты перешла все границы разумного и теперь обязана понести за это заслуженное наказание. Вопрос решен, и начни вести себя как взрослая. Прости, но я пыталась отстоять твое право перед судом верховных богов. Перун оказался непреклонен. Да и твой отец посчитал, что творить такие беды в мире смертных, который в последнее время и так в подвешенном состоянии, – это перебор для его наследницы. Ты же прекрасно знаешь, у меня с твоим папой больше не может быть детей. Потому, радость моя, начинай нести ответственность за поступки, которые совершаешь. Мне не хотелось бы оплакивать твой труп. Сейчас я разговариваю с тобой как с умным и рассудительным ребенком. Один год в школе или сотня лет в заточении и медитации у богов востока? Выбор за тобой.
– Хорошо, – сдалась я и понуро опустила голову, – понимаю, ты делаешь это ради меня, но в голове все равно не укладывается, что из-за простых смертных со мной поступили подобным образом. Они же плодятся на зависть любым тараканам, десятком больше, десятком меньше… Эх!
– Ты станешь седьмой королевой подземного царства, – строго сказала матушка, – и я не желаю слышать от тебя жалобы. Человеческая жизнь важна, и пока ты не поймешь этого, будешь заперта в стенах «Терема». Надеюсь, после года в исправительной школе-интернате ты осознаешь, что значит быть богиней, нести ответственность за свой род и исполнять долг.
– Ты сама-то веришь в это? – удивленно посмотрела я на родительницу. – Матушка, на дворе двадцать первый век. В нас никто не верит. Люди в единого бога не верят, что уж говорить про устаревший пантеон славянских божеств? Кто сейчас Перуну или Сварогу кланяется? Дай Высший, чтобы писаки раз в полгода вспоминали в своих книгах и славянское фэнтези сочиняли. Хотя я читала несколько шедевров подобного жанра, там половина не про нас реальных, а про каких-то выдуманных невесть кого. Хуже только греческим и римским приходится, про тех чушь городят такую, что со стыда сгореть хочется.
– Пока помнят про твой род и твоих изначальных богов, ты живешь. Это закон мироздания. Как только память сотрется, вслед за ней исчезнет и весь род, – пригрозила она мне пальцем. – И хоть в пошлых романах с рейтингом 18+, хоть в криминальных драмах. Если в головах людей твой образ жив, то жива и семья богов. А ты ведешь себя как избалованный подросток. Ни стыда, ни совести, что дальше будешь делать? Пойдешь сторисы снимать и вайнами на жизнь зарабатывать? Позорище!
– Мам, я и есть избалованный подросток с Рублевки, – криво улыбнулась я и откинулась на сиденье машины. – Наш семейный бизнес почти полностью контролирует всю ритуальную сеть России. Хочешь сказать, что с такими доходами я бы выросла скромной и нежной барышней, коротающей время за вышивкой и музицированием на арфе? Прости уж, но с девятнадцатого века так не смеялась, когда мне любовницей императора предлагали стать. Папенька, на секундочку, и предлагал. Ему, видите ли, государственные грамоты были нужны с позволением на работу. Ну… Серьезно?
