Мыслей не было – была цель. Убежать. Страх – лучший мотиватор. Босые стопы не чувствовали холод, ноги проваливались в сугробы выше колена. Преследователей не было видно, только слышно, они громко перекрикивались между собой – не боялись, что их кто-нибудь услышит в ночном зимнем лесу. Беглеца гнали, как зверя на охоте, не хватало только борзых, вспарывающих длинными лапами пушистый январский снег. Лучи фонарей метались по темным стволам деревьев, хвойные лапы елей рассеивали их яркий свет в безлунной ночи. В лесу было шумно, снег хрустел, сминаясь под ногами, со стороны можно было подумать, что повзрослевшие дети играют в детсадовскую игру «Кошки-мышки». Молодые люди с улюлюканьем и угрозами короткой цепью шли, огибая припорошенные снегом кустарники. Убегавший слышал все, что ему кричали, – в лесу прекрасная акустика и звуки разносятся на большие расстояния.
Сегодня он уже один раз сумел обмануть смерть и сбежать с места своей казни, теперь надо было, чтобы усилия не пропали даром. Эти места он не знал, бежал наугад, он старался, чтобы со спины его всегда прикрывали деревья. Беглец забежал за толстый пень и упал на снег, силы не были бесконечными, пригоршня снега, брошенная в рот, ненадолго утолила жажду. Он осторожно выглянул из-за срезанного ствола, ему сегодня определенно везло, шесть человек, которые его искали, уходили в сторону, не зря он все-таки не пожалел ноги и побежал по руслу талого ручья. В истоках ручья стояла золотодобывающая артель, стоки с которой уносились потоком воды, вырывающимся из скалы. Дикий химический состав не давал ручью замерзнуть даже в лютые крещенские морозы. Беглец прятался выше по течению и наблюдал, как преследователи дошли до ручья, где терялись следы в глубоком снегу, пошарили фонарями по лесной чаще и двинулись вниз по руслу.
Голоса становились тише, беглец потер задеревенелые стопы, чувствительности в ногах почти не было. Очень хотелось пожалеть себя, лечь, свернуться в позу ребенка в материнском чреве и уснуть, а проснуться уже дома, там, куда захотелось вернуться впервые за долгое время. Еще вчера любая подворотня или подвал были для него намного привлекательнее квартиры, где он жил с рождения, с ней не было связано приятных детских воспоминаний, а только лишь мрачные картины взрослых пьянок и наказаний от отчима.
Беглец еще раз аккуратно выглянул из-за пня, шестеро с фонарями удалились на достаточное расстояние. Он встал на ноги и стал карабкаться по снежному склону оврага наверх. Лезть приходилось на четвереньках, конечности проваливались и проскальзывали, но жажда жизни и отчетливый шанс на спасение подпитывали силами уставший организм. Он выбрался на ровную поверхность, справа виднелась пирамида триангуляционного геодезического знака, голова упала лицом вниз от бессилия. Он закрыл глаза, несколько раз откусил от ровного снежного полотна, растаявшая вода приятно освежала пересохшее горло. В ушах гулко стучало. Пора было вставать и бежать дальше.
С трудом он заставил себя разомкнуть будто налитые свинцом веки, поднял голову и увидел перед собой пару высоких треккинговых ботинок коричневого цвета. Взгляд поднимался выше, перешел на плотные серые штаны и сразу же уткнулся в черную, идеально круглую дырку пистолетного глушителя. Так близко он никогда не видел оружия. Разрядом тока в голове пробежала дурацкая мысль о том, что круто было бы из такого пострелять. Пистолет в руке дернулся, звук выстрела был похож на резкий выдох. Глаза беглеца закатились к переносице, словно хотели рассмотреть дырку, образовавшуюся в середине лба. Голова упала на снег, который стал усердно впитывать в себя горячую густую кровь. Вспыхнула вспышка фотокамеры на телефоне, ноги в коричневых ботинках развернулись и по своим же следам зашагали прочь от мертвого тела подростка с босыми ногами.
