К себе на работу его, пятилетнего малыша, привела мама. Сегодня получилось так, что оставить ребёнка было не с кем: муж в командировке, одна бабушка заболела, другая – жила за городом, – пришлось мальчика везти в офис. Бизнес-центр средней руки, недалеко от кольцевой автодороги, со всеми удобствами. Начальник ничего не имел против того, чтобы ребёнок поиграл в переговорной, превращённой стараниями сердобольных мамочек в примитивную детскую. В его отделе работало семь женщин, из которых пять имели малолетних деток возраста от четырёх до восьми лет, приходилось мириться с их капризами, чтобы работа не страдала.
В этот раз мальчик играл один: завладев самосвалом, он приступил к строительству замка из разноцветных кубиков. Нагрузив кузов грузовика пластмассовыми кубиками, ребёнок отвозил машинку на другой конец комнаты, там сгружал их и, как умел, возводил крепостные стены.
Началось всё с оглушительного треска помех, идущих из динамиков системы общего оповещения БЦ: "ПШШШКРЧШШШ АВАВАВАВАВАВА ПКРЧШШШПРКЧШШШ АВАВАВАВАВАВАВАВ ПКРЧШШШШШШ", – громко так. Мальчик видел, как мужчина, сидевший у окна с недовольным видом, поднял голову, уставившись куда-то в угол под потолок. Остальные сотрудники отдела – женщины – морщились, оборачивались, но работу продолжали. Громкий хлопок тоже особенно никого не встревожил. Потом, закрыв путь к спасению, загремели выстрелы.
В соседнем помещении размещалась студия детского танца: преподавательница с утра до вечера, надрывая горло, орала на непонятливых детишек, исповедуя стиль управления а-ля «Сталин». Когда в коридоре застрекотало, молодая неврастеничка выскочила из студии, возмущённая тем, что ей помешали учеников строить. Тонкие стенки между офисами в БЦ отлично проводили звук, мальчик, продолжая нагружать игрушечный самосвал, слышал всё, что происходило в коридоре. Не только он прислушивался к происходящему: встревоженные кумушки отдела, прочно прикипев тяжёлыми задами к сиденьям стульев, раскрывав рты, молча смотрели на дверь.
– Что это вы… – взвизгнула танцевальная мегера и тут же замолчав на полуслове.
В ответ ей прозвучал спокойный мужской голос:
– Чего разоралась?
– Вы что это, а? – истеричных ноток у преподавательницы заметно прибавилось, а хозяйские интонации пропали вовсе.
Больше женщина ничего спросить не успела. Прозвучала барабанная дробь очереди. Дверь в офис содрогнулась от мощного удара. Выдержала. Полетели щепки, зазвенели декоративные планки. Второй пинок дверь не пережила, треснув, распахнулась настежь. В тёмном проёме пульсировал силуэт чёрного человека. Мальчик чувствовал, как от человека исходило что-то, он не мог определить что, не знал ещё таких слов, но что-то сильное, словно рядом с ним на самых высоких оборотах внезапно заработал гоночный мотор, но бесшумно, без рыка и гари прогорающего на цилиндрах машинного масла. Казалось, чёрный стрелок состоял из одной чистой энергии, скрученной вихрями в подобие человеческого тела.
Стрелять он начал прямо с порога, не заходя в офис. Первым, с пробитой головой, залив всё вокруг кровью, замарав мозгами, грохнулся под стол пожилой начальник. Женщины запоздало завизжали. Стрелок вошёл внутрь. Чёрная военная униформа, берцы, лицо скрывала вязаная маска с прорезями, как у бойцов спецподразделений, разгрузочный жилет с карманами, забитыми боеприпасами, в руках автомат: стрелок хорошо подготовился к акции. Помимо запасных обойм и лимонок, стрелок имел при себе нож и пистолет. Вооружённый человек расстреливал безоружных женщин с методичностью робота. Короткая очередь и жертва падала. Из семи женщин лишь одна заметалась по офису, уходя из-под прицела. Мать мальчика кинулась, выписывая зигзаги, к сыну на защиту. Не добежала. Очередь её догнала, вскрыв грудную клетку. Раздробленные внутренние органы выплеснулись на стеклянную перегородку переговорной. Тело, по инерции пролетев метр, разбив окровавленное стекло, приземлилось прямо перед носом потрясённого малыша. Замок, который мальчик старательно строил, оказался разрушен до основания. Он так испугался, что, испытывая одновременно ужас и восторг, возбудился.
