Анархопокалипсис

"Говорят, что каждый из нас - всего лишь осколок разбитого зеркала. Иногда все их получается собрать воедино, но это не значит, что стекло не разобьется вновь".

— Пустой трёп! — рявкнул охранник, с силой выталкивая за ворота очередного зеваку.

— Но, н-но... — лихорадочно лепетал проходимец, судорожно обшаривая карманы изодранного плаща.

— Никаких «но», челядь! Проваливай, пока я тебе чего не сломал! — возмущался коренастый парень помладше. — Таким, как ты, не место на Холме, понял? Выметайся, пока цел!

Скорчив отчаянную гримасу, странного вида экспонат в вычурных лохмотьях и диковатом тюрбане выкрикнул что-то на только ему понятном языке и заковылял прочь от высокой стены, громко шаркая по каменистой насыпи спуска.

— Нет, ну ты видел? — буркнул громила помладше, поправляя тяжелый ремень на заклепках и глядя на лучи заходящего солнца.

— Ещё бы! — ухмыльнулся напарник, хлопая по карманам в поисках курева.

— Не думал, что у кого-то хватит наглости ввалиться сюда безоружным! Да за кого они вообще нас держат?!

— Сам как думаешь? — второй саркастично прищурился, затягиваясь долгожданной самокруткой. — Ещё, поди... — он резко замолчал, когда на единственной дороге, ведущей на Холм, показалась чья-то фигура.

Сначала мордовороты приняли гостью за подростка, который никак не мог оказаться в подобном месте, но нет: это была неприглядная[1] девушка, ростом не выше полутора метров. Её бледная кожа была усыпана реденькими веснушками, родинка над левой губой бросалась в глаза, а яркие темно-рыжие волосы с непривычным алым отливом неаккуратно растрепались, отдаленно напоминая каре.

«Мелкое конопатое недоразумение» в старых лохмотьях до самых колен вызывало невольный приступ смеха у стражей.

— Хей, леди! — еле сдерживался старший, почесывая блестящую лысину лезвием боевого ножа. — Вы что, заблудились то часом?

— Или на кастинг в местный бордель вне очереди? — жадно облизнулся младшой, оценивая крепкую фигурку широкоплечей девицы в облегающих кожаных брюках. — Так сейчас у нас с этим проблемки!

— Личико конечно жалко, но, знаете, шрамы красят... — начал было старший, оглядывая крупный рубец поперек правого края её губ, однако его перебили:

— Прекрасно. Очень рада вашему гостеприимству, джентльмены, — довольно низким бархатным голосом съязвила рыжеволосая гостья. — Но, быть может, приступите к своим непосредственным обязанностям? — сухо поинтересовалась она с подозрительным спокойствием в голосе. Слишком ровном для обычной зеваки или бесхозницы[2].

— Ох, прош... — начал было младший, когда старшой одернул его, жестом приказывая заткнуться. Изменившись в лице, он внимательно изучил посетительницу, после чего резко подвинул к себе старый табурет и грубо приказал:

— Оружие на стул! И без резких! Только рыпнешься — башку оторву, усекла?!

Молча кивнув, она покорно приподняла рваные тряпки на поясе, вытащив парочку пистолетов, подсумок с метательными ножами, связку самодельных гранат и хорошо отточенный боевой нож, аккуратно зафиксированный в боковых ножнах.

— Волосы? — угрожающе скомандовал амбал, напрочь озадачив товарища.

— Нету, — так же ровно ответила гостья, плавно отбрасывая пряди пышных волос по затылок, в доказательство отсутствия заколок и прочих «штучек». Она даже продемонстрировала лоб и убрала за ухо короткую косую челку, едва прикрывающую правый глаз, словно насмехалась над ними.

— О-очень на это надеюсь! — недружелюбно протянул здоровяк, отрицательно помотав головой и одним взглядом давая понять, что шутки с ним плохи. Девушка никак не отреагировала, прикрыв уставшие глаза, под которыми виднелись черные мешки от явного недосыпа.

— Называешь имя, оставляешь залог, и проходишь. Всё ясно?! — Она снова кивнула, последовав за охранником к небольшому деревянному столику с пригвожденной веревкой, которую завершал искусанный карандаш со вбитым гвоздем на конце.