Валерия Макферсон бросила в камин
еще одно полено.
— Черт бы меня побрал! —
выругалась она, глядя на взметнувшийся столб искр и упавшие на пол
угольки.
Надо же было сделать такую глупость
— израсходовать весь блок в гражданском разряднике, этом
незаменимом помощнике каждого колониста! И теперь она вынуждена
была поддерживать огонь весь день и всю ночь. Иначе как выжить
здесь, в этой лачуге, которую Валерия называла своим домом?
Еще раз бросив раздраженный взгляд
на камин, она вышла на узенькое крыльцо, прилепившееся к
однокомнатной хибаре. О ветерке можно было только мечтать. Было
душно и жарко — не меньше двадцати пяти градусов. Она снова
выругалась. В этом безрадостном 1705 году от начала экспансии с
блоками для гражданских разрядников было напряженно. Впрочем,
идущая уже не первый год война сделала дефицитом чуть ли не все,
что нужно для жизни, и ей следовало быть экономнее.
Ферма Макферсонов, если ее вообще
можно было так назвать, находилась менее чем в паре километров от
реки Мерилен и в нескольких часах езды от города с таким же
названием, одного из крупнейших на Аларне. Вокруг виднелись голые
поля, среди которых стояла развалюха с прогнившими стенами и
протекающей крышей. Когда-то давно домишко, должно быть, знавал
лучшие времена, о чем свидетельствовали остатки побелки, на стенах.
На крыльце были два потертых пластиковых стула и панель обшивки с
списанного в утиль катера, служившая столом.
Валерия заставила себя войти в дом и
начала месить тесто на кухонном столе. Жара сводила с ума — сзади
горел камин, раскаленное солнце за окном светило в лицо. Плюс еще и
тревога за отца. Он отправился вчера в Мерилен, чтобы продать
собранное зерно. Должен был возвратиться в тот же день к вечеру, но
так и не вернулся, и в четвертый раз в своей жизни Валерия провела
ночь в одиночестве. И все четыре раза приходились на военное
время.
Тяжело вздохнув, она выглянула в
окно и посмотрела на рыжее поле. Они с отцом планировали сегодня
его вспахать и приготовить под посадку гороха и фасоли. Валерия
могла бы начать работу самостоятельно, если бы у них был хотя бы
еще один робомул. Но второго у них не было, а старого Робби отец
запряг в фургон. Черт побери, куда же он запропал?
Валерия проснулась еще до зари. Она
любила заниматься уборкой по утрам, потому что летом только в эти
часы в доме было достаточно прохладно. Дом у них небольшой, но
никто не скажет, что она не поддерживает в нем чистоту.
Валерия вытерла с лица пот. Она
попыталась отбросить тревожные мысли, но это ей не удавалось. В
трех предыдущих случаях отец не вернулся к ночи, потому что хватил
лишнего после продажи зерна. Она хотела надеяться, что и в этот раз
он всего лишь напился, а не ввязался в какую-нибудь драку.
Валерия с детства привыкла сама о
себе заботиться и сейчас боялась вовсе не за себя. Даже дома отец
частенько напивался и затем отлеживался в постели. Ей это было не
по душе, но она ничего не могла сделать. Уильям Макферсон был
пьяницей.
В силу необходимости Валерия начала
охотиться. Иначе можно было с голоду умереть, дожидаясь, когда отец
выйдет из пьяного оцепенения, Одним выстрелом она могла убить
бегущего мимо варана, которых к счастью в округе водилось в
избытке.
Да, она могла сама о себе
позаботиться, но это не уменьшало ее беспокойства об отце.
Через некоторое время звук
подъезжающего фургона заставил Валерию радостно встрепенуться.
Давно пора! В одно мгновение ее раздражение улетучилось. Сейчас
отец расскажет все новости.
Но к высоким кустам можжевельника
приближалась не старенький Робби. Два достаточно потрепанных
хозяйственных робота тащили за собой запыленную, заляпанную грязью
антиграв платформу, котоыре повсеместно использовались вместо
повозок. А в ней находился человек, которого Валерия меньше всего
хотела видеть.
