По утрам в Людмиле
просыпалась рысь –
ей людей хотелось
убивать и грызть.
*афтор уверен, что не только неизвестной Людмиле
– Я вас не понимаю, профессор, – донесся до меня из-за угла голос Айвери.
Я уже около получаса бродила по коридорам демонической Академии магии, вспоминая те времена, когда сама училась здесь пользоваться проснувшимся после брачного ритуала огненным Даром. И прекрасно знала, где заседает ученый совет, но идти туда не было никакого желания. Потому что ученый совет я тоже помнила. А они, скорее всего, помнили меня.
В Подземный Город я приехала часа три назад, и уже успела встретиться со своим поверенным. Демон, конечно, был в шоке, не надеясь увидеть меня живой. "Леди Астаагрелам! – всплеснул руками он. – Как же я рад, что с вами все в порядке! Люди так хрупки и недолговечны!" Оставив поручение продать всю недвижимость, доставшуюся мне от Валиэлиона, я около часа бродила по улицам, вдыхая такой знакомый, но уже непривычно пахнущий дымом воздух. Кажется, Баалифер Адьяр был-таки прав. Хотя кому лучше разбираться в делах жизни и смерти, как не демону Бездны?
– А я на другое и не рассчитывал, – голос собеседника лекарки мне показался знакомым.
Очень неприятно знакомым. На всякий случай, приподнявшись над полом, я замедлила шаг и пошла по воздушной подушке. В груди сжималось, неприятно затрудняя дыхание. Давай же, мужчина, скажи еще хоть пару слов, чтобы я могла тебя вспомнить или понять, что мне в тебе так не нравится!
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этот темный ублюдок не защитился, – продолжил он, и стало очевидно, что лучше бы некоторые желания все-таки не исполнялись.
На ум сразу пришли слова, сказанные Элеонорой на шабаше в ночь Цветения Гилиэры о том, какой же все-таки маленький этот мир, если его удается держать на плечах такой крошечной горстке людей и нелюдей.
– Знаете, вы даже плохое настроение способны испортить, – презрительно выплюнула доктор Адьяр. – Понятия не имею, чем вам так насолил лично он или его папаша, но ваша позиция непрофессиональна. И если уж совсем на чистоту, Мариам заслуживает эту сомнительную честь больше, чем кто бы то ни был.
Я аккуратно выглянула из-за угла и, тут же отшатнувшись обратно, прижалась моментально взмокшей спиной к прохладной стене. Напротив Айвери, расслабленно сидящей в кресле в ожидании вызова, стоял Алистер Гридли.
Он почти не изменился за триста четырнадцать лет, прошедшие с того момента, когда я видела его последний раз. Все такой же бледный, с выдающимся носом и пронзительным взглядом ярко-синих глаз. Почти белые волосы, доставшиеся ему в наследство от матери, по-особенному заплетены в свободную косу. Если мне не изменяла память, так вампиры причесывались в исключительных случаях. Например, мести. Капюшон красного, тоже ритуального, балахона небрежно откинут на плечи.
Я взяла дыхание под контроль с помощью Дара и задумалась. Вероятность, что он так вырядился по мою душу, крайне мала. Значит все-таки рыжий Крикерли. Любопытненько. Тоже папаша подгадил или все-таки сам Мариам где-то перешел дорогу вампиру? И если сам, то где парень, живущий всю жизнь в столице человеческого королевства, мог перейти дорогу четырехсотлетнему вампиру. Пусть и очень альтернативно одаренному полукровке. Который тогда, триста с лишним лет назад пообещал отомстить мне за свой позор…
***
Когда телефон мигнул сообщением от Линды, я сидела в засаде. Ловила кота. Но зверь был хитер и на ловца бежать отказывался, чем очень напоминал того гигантского морского карася, которого много лет подряд пытался поймать восьмой муж Ренесми Дэн на пару с Витом.
В итоге рыбину поймала я, а вытаскивали мы ее уже вчетвером. Мужчины были счастливы подержать в руках своего достойного противника, а мы с Рен были счастливы за мужчин. Вскоре после этого, Дэн ушел за Грань – люди без Дара живут совсем недолго, болеют и умирают один раз. Мы с землеройкой развеяли его прах над морем, как он и хотел, а потом вернулись в ее опустевший дом. И просидели до утра, вспоминая те почти пятьдесят лет, которые они прожили вместе. Он был хоть небольшой, но важной частью и моей жизни.
