Предчувствие
Солнце, безжалостное палач, висело в зените, поливая выжженную землю огненным потоком. Жажда сковывала горло, пот струился по спине, пропитывая рубашку. Дэн устало вытер лоб рукавом. Внедорожник, старая, но надежная “Нива”, фыркал двигателем, борясь с накалом, словно тоже изнывая под палящими лучами. Пыль, поднятая колесами, клубилась за машиной, окутывая окрестности дымкой, придававшей пейзажу зловещий, сюрреалистичный вид.
Дэн остановил машину у полуразрушенного указателя. Ржавый металл, некогда ярко-желтый, теперь тускло блестел, испещренный следами коррозии. Надпись почти стерлась, но, напрягая зрение, можно было различить два слова: “Аномальная Зона”. Это было место, о котором ходили легенды, место, куда люди попадали, но редко возвращались прежними. Или не возвращались вовсе.
Он вылез из машины, скрипнув суставами. С годами его тело стало менее гибким, движения – более медленными. Но опыт, накопленный за годы службы, остался. Именно он заставил его принять предложение профессора Захарова. Именно он сейчас держал его в этой адской жаре, вдалеке от цивилизации, в месте, где, по слухам, время и пространство вели себя непредсказуемо.
Дэн огляделся. Равнину, насколько хватало глаз, устилала выжженная трава, редкими клочками цеплявшаяся за потрескавшуюся землю. Несколько чахлых деревьев, словно мученики, тянули свои искривленные ветви к небесам, взывая о спасении от палящего солнца. Тишина. Мертвая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад, звучавшим навязчиво, как постоянная зубная боль.
В голове у Дэна крутились обрывки разговоров, услышанных от местных жителей. Старики, сидя на лавочках у своих покосившихся домов, рассказывали о странных огнях, появляющихся в ночи, о тенях, движущихся против ветра, о голосах, доносящихся из ниоткуда. Местные называли Зону “проклятым местом”, “дырой в реальности”.
– Чушь собачья, – пробормотал Дэн себе под нос, отбрасывая эти россказни. Он был человеком дела, привыкшим к логике, к фактам. Но что-то в атмосфере этого места, в самом воздухе, заставляло его нервничать. Давило на нервы, заставляло чувствовать себя неуютно.
Он достал из рюкзака флягу с водой, сделал несколько глотков, смачивая пересохшее горло. Вода была теплой, но все равно принесла облегчение. Затем достал бинокль, разглядывая горизонт. Несколько километров вперед виднелся заброшенный блокпост. Ржавые ворота, покосившийся шлагбаум, выцветшие предупреждающие знаки. Именно там начиналась территория Зоны.
Внезапно, из ниоткуда, раздался звук. Слабый, еле слышный шорох, словно кто-то неслышно прошелся по сухой траве. Дэн насторожился, вглядываясь в окрестности. Никого. Только ветер, игравший с пылью.
“Может, глюки от жары”, – подумал он, но что-то внутри подсказывало, что это не так.
Он вернулся к машине, оглядывая окрестности. Что-то беспокоило его. Он никак не мог понять, что именно.
– Черт, – выругался он, ударив кулаком по крыше “Нивы”. – Опять эти предчувствия.
Дэн знал себя. Он был человеком, которому редко можно было доверять собственные ощущения. Его интуиция, его “шестое чувство” часто подводили его в молодости, приводя к проблемам. Однако, с годами он научился прислушиваться к внутреннему голосу, особенно в опасных ситуациях.
Его телефон, оставленный в машине, предательски молчал. Ни связи, ни сигнала. Как будто Зона блокировала все внешние контакты, закрывая его в ловушке без возможности позвать на помощь.
Дэн снова взял бинокль, уделив больше внимания деталям. Он заметил, что трава вокруг блокпоста была неестественно ровной, словно скошенной гигантской косой. И это странно, учитывая, что вокруг царила засуха.
