Дорогие читатели, рада видеть
вас в своей истории! Добавляйте книгу в библиотеку, ставьте лайки,
оставляйте комментарии и подписывайтесь на мой профиль, чтобы не
пропустить новинки. Именно ваша активность показывает мне и моему
Музу, что мы страемся не зря, и вдохновляет на новые
проды.
Приятного
чтения!
Ваша Настя ❤️
– Девушка, здесь нельзя
фотографировать.
– Но это мой жених! И я рядом с ним,
между прочим. Неужели не видно?
Смотрительница музея щурится сквозь
большие круглые очки то на меня, то на картину, осуждающе
покачивает головой с высокой причёской, и наконец, многозначительно
выдаёт:
– Ну вы, деточка, и выдумщица! Хотя,
и правда есть что-то общее. Может, ваша пра-пра-пра… – пожилая
женщина заводит глаза вверх, подсчитывая, кем могла бы быть мне
девушка с картины. – В каком году написано полотно? В тысяча
восемьсот двенадцатом? Точно, незадолго до Отечественной войны
двенадцатого года. Сколько поколений с тех пор сменилось!
– Угу, – поддакиваю заболтавшейся
смотрительнице, и пока она предаётся математическим подсчётам,
тихонько фоткаю картину. В памяти моего телефона поселяются
темноволосый молодой человек в синем фраке и в упор смотрящая на
зрителя девица в белом платье с высокой талией и
рукавами-фонариками – в начале девятнадцатого века была мода на
ампир.
– Это хорошо, деточка, что вы
историей интересуетесь, – продолжает словоохотливая смотрительница,
не замечая моих шалостей. – Эх, какие мужчины тогда были, какая
стать, какая выправка, какой взгляд… Не то что теперешние
тиктокеры! Да и девушка не чета нынешним – мягкая, женственная,
одухотворённая. Вам бы волосы прибрать, джинсы на платье сменить, и
будете на неё похожи.
– Не-е, спасибо, мне и так неплохо,
– ухмыляюсь я, и встряхиваю своими вечно взлохмаченными русыми
патлами. Ух, как же классно ощущать их на своих плечах и спине, а
не зачёсанными где-то на макушке!
Конечно, сто раз, интересуюсь я
историей. Знала бы эта наивная женщина, как сильно «деточка»
ненавидит эту чёртову историю и всё, что с ней связано! Например,
историков. Из-за одного такого историка…
Прощаюсь со смотрительницей, бросаю
прощальный взгляд на парный портрет князя Орлова и его невесты
Дарьи Алексеевны, и покидаю здание Третьяковки. Втыкаю наушники,
ныряю в метро, и поудобнее устраиваюсь в полупустом вагоне – теперь
нужно заглянуть в исторический музей, чтобы найти того самого
зловредного историка, знатно попортившего мне нервы.
Ну а пока выдалась свободная
минутка, я достаю телефон, и под тревожно звучащий в наушниках
«Декабрь» Вивальди (вот уж не думала-не гадала, что буду такое
слушать), разглядываю тайком сфотографированный в музее портрет и
предаюсь воспоминаниям.
Князь Орлов. Чтобы лучше рассмотреть
его лицо, провожу пальцами по экрану телефона, увеличивая фото.
Смотрю в синие глаза человека, который жил двумя веками ранее, и
надолго погружаюсь в невесёлые мысли. Двести лет. Целых двести
лет!
Дарья Алексеевна. Вглядываюсь то в
своё расхлябанное отражение в окнах вагона метро, то в аккуратные
миловидные черты этой пафосной дамочки. Ну какая же она мягкая,
женственная и одухотворённая? Смотрительница явно что-то напутала,
эта девица совсем не такая! Она вредная, ехидная, находчивая,
целеустремлённая, бесшабашная, самоуверенная, и если что-то
задумала – обязательно этого добьётся!
Кому как ни мне всё это знать, ведь
она – это я, Даша Скворцова. Студентка-третьекурсница факультета
машиностроительных технологий, и по совместительству невеста князя
Орлова из девятнадцатого века.
Как так вышло? До сих пор не нашла
точного ответа на этот вопрос. Только одно могу сказать наверняка –
я этого не хотела. Но если бы у меня был шанс вернуть всё назад, я
бы, не раздумывая, всё повторила. Начиная с того самого вечера,
когда я отправилась в гости к однокурснику Максу Алексееву, чтобы
сделать лабораторную по физике...
