Наступила долгожданная весна. Последний снег, лежащий неаккуратными островками то тут, то там спешил растаять под натиском вдруг взбодрившегося солнца. Да, оно было настолько сегодня по-весеннему ласковым и игривым, что грязные комья снега просто не могли долго выстоять против его тёплой силы. И это было первым прекрасным событием сегодняшнего дня! Отчего-то Рита Образцова, идя в школу неспешным шагом, думала о пробуждении природы как о событии, касающимся лично её жизни. Хотя, возможно, она так думала всего лишь потому, что устала от зимы.
Рита перебежала через дорогу, чуть не проморгав гаснущий зелёный свет пешеходного светофора. Она успела проскочить между тесным потоком автомобилей, чудом не задевших её. Изо рта девушки невольно вырвался пар. В воздухе уже пахло весной, но зимняя прохлада ещё жила в нём.
Переведя дух, Рита взошла на тротуар и без приключений направилась к школьным воротам. Она издали смотрела, как детвора таким же неспешным шагом входит на территорию школы. Они, конечно, вовсе ни потому неторопливы, что ощущают наступление весны. Скорее всего, малыши чувствуют дикую лень – ещё никто в жизни не сказал, что обожает школу, пока ходит в неё!
Рита пропустила нескольких малышей вперёд прежде, чем самой перешагнуть через кованую калитку ворот школы. Она посчитала, что пара минут ничего не решат. Малыши впереди и ей не придётся толкаться с ними, отвоёвывая вход.
На крыльце школы выхаживал павлиньим шагом взад-вперёд школьный охранник Борис Витальевич. Его сухая фигура и обтянутый жёлтой кожей лысый череп никогда не предвещали ничего хорошего. Особенно для старшеклассников. А Рита и вовсе его боялась с шести лет, как только впервые переступила порог школы. И боязнь переросла в огромный повседневный страх. Год спустя у страха появилось прозвище Злыдень. И так всем одноклассникам понравилось прозвище, придуманное Ритой, что с течением времени все только так и зовут охранника за глаза.
Рита хотела было скрыться от Бориса Витальевича, но не успела ничего придумать – она попала в поле зрения его цепких тёмных глазок. Охранник строго просматривал удостоверения школьников, поверх которых видел всё происходящее вокруг. Словом, от него никому не скрыться: ни школьнику, ни террористу.
Немного порывшись в сумке, Рита вынула в красивой чёрной обложке школьное удостоверение личности. Она ненавидела эту картонку, где указанна вся необходимая информация о ней, как об ученице. Ненавидела потому, что часто забывала дома. Без удостоверения же в школу нет входа – Борис Витальевич, выдумавший эту чушь (и директриса поддержала его «антитеррористическую» идею), жутко орал и выставлял за дверь любого, кто осмеливался войти в школьный двор без картонки с фотографией. Будто он страдал склерозом! Как же! Борис Витальевич всех учеников школы знал в лицо, но из принципа выдуманной им чуши не желал никого впускать на занятия. Словно кто-то из малышни или подростков уже террорист, если забыл удостоверение дома на холодильнике. К учителям же Борис Витальевич не придирался, в случае отсутствия удостоверения – дискриминация!
– Образцова, вижу, сегодня у тебя есть голова на плечах, раз удостоверение не дома, – с едкой ухмылкой на лице подметил Борис Витальевич, возвращая Рите удостоверение. Его обтянутое тугой кожей лицо неестественно сморщилось, а тёмненькие глазки злобно сверкнули в утренних лучах солнца.
