— Раздевайся!
Три пары драконьих глаз пожирали меня, переваривая даже
косточки.
Я стянула с головы капюшон куртки, распустила заструившиеся по
плечам волосы.
— Брюнеточки нам нравятся, — осклабился Белый дракон,
блондинистый Рант — наглый, самовлюбленный младший из драконьего
триумвирата, многие века правящего нашей страной.
Он сидел на подоконнике арочного окна, освещаемый скупым
холодным светом трех лун. Босой, с обнаженным торсом, как и его
братья, он переливался то зеленой, то красной чешуей. Она
появлялась, рябью пробегала по коже и исчезала. Спустя время это
повторялось. Его эмоции зашкаливали. Едва держал свою омерзительную
похоть.
— Дальше! — скомандовал Аарин — золотая середина властного
триумвирата.
В народе его называли Красным или Рыжим, хотя на самом деле его
волосы были именно золотистыми. Не менее крепкий и мускулистый, чем
Рант.
Я расстегнула куртку, сдернула с плеч и бросила на пол.
— Все снимай! — начал терять терпение Дэйдалос — старший,
Черный. Обладатель смоляных коротко стриженых волос, темно-карих
глаз, суровых черт лица и смуглой кожи. Самый безжалостный и
опасный из всей династии.
Все трое были огненными драконами и господствовали над нашими
землями еще со времен первых поселенцев. Любители греховных
развлечений и девственниц. Веками они силой подчиняли себе девушек,
держа гарем наложниц. Жили с ними до тех пор, пока те им не
надоедали или пока не старели. Потом выбрасывали, как мусор.
Избранных оставляли в своем замке в качестве служанок. Ведь кто-то
должен готовить, стирать, убирать и ухаживать за новыми
молоденькими наложницами.
Больше двадцати лет мои родители скрывали меня под маской сына.
Нарекли меня Вероникой, но называли мужским производным — Рони. Я
носила мужскую одежду, прятала волосы под капюшоном или шляпой,
избегала людных мест и имела одного-единственного друга — того, кто
знал, что я девушка, и неоднократно оберегал меня от
разоблачения.
К сожалению, не так-то просто скрыться от зорких глаз драконов,
жаждущих непорочных женщин. Меня застали во время купания на реке.
Рант, который теперь взглядом проникал под мою одежду и надеялся,
что старшие братья позволят именно ему лишить меня
девственности.
Я могла сбежать, но это оказалось бы чревато для моей деревни.
Триумвират казнил бы треть жителей и выжег бы дома, оставив
остальных умирать от голода и нищеты. Мы и так едва сводили концы с
концами, а лишившись последних крох, и вовсе погибли бы. Я не могу
так жестоко подставить своих соседей — стариков, беззащитных
женщин, их детей. Родителей я похоронила еще в прошлом году, когда
они умерли от разразившейся в наших краях эпидемии. Мы потеряли
больше сотни людей. Смертей было бы больше, если бы наши властители
в лице триумвирата не помогли нам лечебным эликсиром. Хоть за
что-то им спасибо.
— Глухая? — вернул меня в реальность Аарин. — Тебе приказано
раздеться.
Он обошел меня по кругу, принюхиваясь и плотоядно улыбаясь. От
него веяло жаром и нездоровым желанием, от которого у меня внутри
все сжималось. Умом я понимала, что эта ночь станет самой долгой
ночью в моей жизни, что мне не избежать слияния с их сильными
телами, что отныне я их собственность. Но сердце отказывалось
мириться с такой участью.
Аарин взмахнул чешуйчатой рукой, выпустив длинные закругленные
когти, и провел одним по моей шее. Я не дрожала: привыкла держать
эмоции в себе. И это еще больше распаляло драконов. Им нравилось
брать сопротивляющихся женщин — тех, что плачут, умоляют не
трогать, закатывают истерику, ползают у них в ногах. Поэтому я
теплила надежду, что попросту разонравлюсь им, наскучу.
Сняв кофту и сапоги, я занялась брюками. Раздеваться не спешила,
но и не медлила. Каждым движением демонстрировала подлецам свое
ледяное спокойствие. Наконец я предстала перед ними в одной тонкой
сорочке. Драконы задышали прерывисто, их кожа стала покрываться
преимущественно красной чешуей — цветом страсти. Огоньки тающих
свечей заплясали, устроив театр теней на полу, стенах и потолке
каменного зала.
