ПРОЛОГ
— Это правда? Ты просто поспорил,
да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так
просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Дура.
Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя
посмотреть?
— Ник, я…
— Поздравляю, Бешенный, ты выиграл.
Скажи мне, оно того стоило? — на последнем слове мой голос
окончательно сорвался и предательские слезы покатились из глаз.
Я же верила, верила тебе. Я тебе всю
себя подарила, а ты…Глупая влюбилась, а он…для него это был спор,
простой, ни к чему не обязывающий спор. И он выиграл, получил свою
награду и мою растоптанную душу. А мне что теперь делать? Что нам
делать? Машинально коснулась еще плоского живота.
Развернувшись, практически сорвалась
с места, чтобы сбежать, скрыться, спрятаться от этой всепоглощающей
боли, разъедающей меня изнутри. Не бывает сказок, Ника, не бывает.
В последний момент Багиров умудрился схватить меня за локоть и
развернуть к себе лицом.
— Отпусти меня, отпусти, слышишь, —
дернулась в попытке вырваться, — мне больно.
— Ник, послушай это…
— Это не то, что я думаю? А что это,
мать твою, такое? — я перешла на крик, не заботясь о том, что мы
вообще-то все еще в универе и сейчас стоим посреди людного
коридора.
— Малыш…
— Багиров, — голос декана,
раздавшийся со стороны, заставил Мишу на мгновенье перевести
внимание, и я, воспользовавшись заминкой, рванула с места, не
позволяя парню опомниться. К черту, все в к черту, я справлюсь без
тебя, Багиров, мы справимся.
Ника
— Алин, я лучше пойду, ну мне тут не
рады будут, — переминаясь с ноги на ногу, я проорала практически в
ухо одногруппнице, силясь перекричать громкую музыку и рев толпы.
Бойцовский клуб, где собирались «наши» каждые выходные, чтобы
поглазеть, как несколько идиотов бьют друг другу морды.
Одним из этих доморощенных чемпионов
был всеми любимый, под «всеми» я имею в виду всех, кроме себя,
Михаил Багиров, по кличке «Бешеный». Последняя ему шла, как никому
другому, прекрасно характеризуя этого дикого придурка.
Я вообще не понимала, какого черта
лысого тут делала и как вообще повелась на эти уговоры. Мы ведь не
подруги с Алинкой даже. Почему не подруги? Да потому что с такими,
как я, дружить западло, как мне однажды заявили, когда я еще в
школе училась. С такими дружат только ради выгоды, то бишь, чтобы
списать чего-нибудь. Домашку, например, или контру по математике,
или и того хуже — физике. А почему западло? Да потому что с
ботанками-заучками дружить стыдно, не по статусу некоторым.
И вообще, как мне было сказано все
той же особой — Дашкой Соколовой, — с которой мы еще в детском саду
на один горшок ходили и вообще не разлей вода были, мной только
ворон пугать. Как вы понимаете, больше ни о какой дружбе речи и не
шло. И мне бы злиться и обижаться, да только на что там обижаться,
выглядела я так себе.
Оно как-то сложно выглядеть, как
все, когда ты живешь с бабушкой на одну лишь ее пенсию и пособие,
которое государство на меня выделяло ровно до
моего совершеннолетия. В старших классах я бралась за
подработку, но учеба отнимала слишком много времени, на репетиторов
у меня денег тоже не было и гранит науки я грызла сама, без
посторонней помощи, а потому и работать я много не могла. Денег,
конечно, не хватало, но мы с бабулей справлялись, как могли. Нам
много и не надо было.
Но я, конечно, дурой полной не была
и в обиду себя не давала, за что прилетало периодически от
одноклассниц, случалось подловят меня в пустом коридоре и темную
устроят за то, что списать не дала, а я все равно ни в какую, как
говорит моя бабушка: выкусите хрена лысого. Да. У меня тоже порой
волосы дыбом встают, когда ба рот открывает.
