Шрамы.
Меня зовут Хван Инхо. Мне двадцать лет. Я азиатской внешности. У меня густые каштановые волосы. Чёлка ниспадает на лоб. Выражение лица всегда спокойное. Да, я кореец и живу в Сеуле вместе с мамой. Наша жизнь не блещет красками.
Моего отца, Хван Дегыля, не стало, когда мне было пятнадцать. Он умер от сердечного приступа. Я никогда не забуду тот день. Я плакал сутки напролет и долго не мог прийти в себя. До сих пор, когда вспоминаю об этом, рыдаю, будто в первый раз.
По вечерам, когда мама засыпает, я выхожу курить на кухню. Открываю окно, чтобы не оставалось запаха. Я делаю это потому что мне больно. Мне кажется, что моя жизнь окончательно сломана.
Несколько лет назад я занимался баскетболом – это было моим единственным увлечением. Но я завязал с ним пару лет назад после того, как меня сбила машина. Не подумайте, я могу ходить, но бегать мне пока тяжело. Врач сказал, что мне нужна операция, но у нас с мамой нет на нее денег.
Честно говоря, я немного потерял смысл жизни. Многие отказывают мне в работе из-за больной ноги. Я провожу дни в раздумьях, как помочь маме и накопить на операцию. Половину наших денег забирают за долги. Мама расстроена, но я не показываю ей свою слабость.
Есть в моей жизни лишь одно счастье – Кан Мина. Она моя девушка. Мы вместе еще со старшей школы. О моем финансовом положении она ничего не знает – мне стыдно говорить об этом. Но я все равно стараюсь быть для нее романтичным, как только могу.
Когда меня сбила машина, мама не могла быть рядом так часто, как хотелось бы. Но Кан Мина была со мной всегда в тот трудный период.
Еще у меня есть лучший друг. Я познакомился с ним раньше, чем с Миной… но о нем потом.
Переезд.
Был августовский вечер. Я позвал гулять Мину.
Мы шли. Тёплый ветер дул нам в лица, но мы молчали. Правда, мы не боялись этой тишины – мы наслаждались ею. Если честно, она всегда поднимала мне настроение, и я готов был находиться с ней вечно.
Мы стояли на светофоре, и она неожиданно для меня взяла меня за руку. Я посмотрел на неё и нежно улыбнулся.
– Слушай – сказала она. И я крепче сжал её руку.
– Да, милая? – принялся внимательно её слушать я.
– Я… я должна тебе кое-что сказать, но боюсь твоей реакции.
Она сделала паузу и опустила взгляд. Теперь я тоже испугался, но быстро выдохнул и успокоил её своей улыбкой.
– Да ладно тебе – сказал я и взял её обе руки в свои. – Говори уже.
– В общем, мы переезжаем из Сеула в Пусан – сказала она на выдохе и подняла на меня взгляд.
Моё сердце забилось быстрее, и я старался держать лицо, но улыбка сама уползла с моих губ.
– Что? – тихо сказал я и снова странно улыбнулся ей. Я сжал её руку крепче. – В смысле, переезжаешь? А… а как же..– я заикался.
И она перебила меня, не давая договорить:
– Я знаю, знаю – сказала она.
И загорелся зелёный свет. Мы перешли дорогу.
– Но папа не хочет оставлять меня здесь одну.
– Так я буду рядом с тобой! Я буду следить за тобой! – сказал я, когда мы переходили дорогу.
– Я уже разговаривала с отцом. Он сказал… – она замолчала – да неважно, что он сказал.
Она не сказала мне, что её отец думает обо мне, но я понял, о чём речь.
– А что теперь между нами? Мы будем продолжать встречаться? – спросил я у неё.
И она отвела взгляд в сторону. Я сглотнул, понимая, к чему она ведёт.
– Ты что? – сказала она через время. – Конечно, будем! Я буду писать тебе каждый день, обещаю. Обещаю! – сказала она и обняла меня за шею.
Я улыбнулся и поверил ей, притянув её к себе.
– А ты будешь приезжать ко мне? – спросила она.
Я замешкался. Мне денег хватает только на сигареты – о каком билете в Пусан может идти речь?
– Конечно – соврал я ей. – На новогодние каникулы я обязательно приеду.
Навешал ей лапшу на уши я и обнял крепче.
