Мои легкие горят, каждый вдох обжигает, словно я проглотила раскаленные угли. Ноги заплетаются, но я не смею остановиться. Только вперед, только бежать, пока есть хоть капля сил. Я в цокольном этаже, в этом бетонном лабиринте, где нет воздуха, только запах сырости, хлорки и чего-то затхлого, едкого – наверное, страха. Моего страха.
Каждый удар сердца отзывается пульсирующей, жгучей болью в боку. Рука, прижатая к ране, липкая и теплая. Я не смотрю. Не могу. Мой мир сузился до этих темных, бесконечных коридоров, освещенных тусклыми лампами дневного света, которые мерцают, угрожая погрузить меня в полную тьму.
Я слышу только свой собственный стук крови в ушах, тяжелое, хриплое дыхание и скрип моих кроссовок по потрескавшемуся линолеуму. Иногда мне кажется, что я слышу его шаги позади. Медленные, методичные, приближающиеся. Но это просто эхо моего безумия, я знаю. Он… он остался там. Или нет? Этот вопрос сводит меня с ума.
Стены голые, бетонные, серые. Ни окон, ни признаков жизни. Только трубы, висящие под потолком, и иногда – двери. Тяжелые, металлические, с цифровыми замками, до которых мне нет дела. Я ищу выход, хотя не представляю, как он выглядит в этом месте. Выход из ада.
Я поворачиваю за угол, потом еще раз, потом еще. Коридоры похожи один на другой, как кошмарный сон. Мой мозг кричит: "Куда? Зачем? Ты загнана в ловушку!" Но я не слушаю. Мне кажется, если я остановлюсь хоть на секунду, то умру прямо здесь.
Пот течет по лицу, смешиваясь со слезами, если они еще остались. Пальцы сводит. Я пробую одну дверь – заперто. Другую – заперто. Только служебные помещения, склады, технические комнаты. Ни единой живой души. Неужели ни одна из этих чертовых камер наблюдения не работает? Неужели никто не видел, что произошло?
Я спотыкаюсь о собственную ногу, чуть не падаю. Коленки дрожат. Я прижимаюсь к холодной стене, чтобы отдышаться. Голова кружится. Вкус железа во рту. Это кровь. Или просто паника?
– Я должна найти выход, – шепчу я, и мой голос звучит чуждо, словно я слышу его впервые, – я должна.
Но куда? Все кажется одинаковым. Снова поворот, снова бетонная стена. Снова железная дверь без ручки, без единого намека на спасение. Только тупик.
Я смотрю на нее, и внезапно силы покидают меня. Мои ноги подкашиваются. Я сползаю по стене, прижимаясь к полу, который пахнет пылью и безнадежностью. Боль в боку нарастает, затмевая все остальное. Дыхание становится поверхностным.
Я попала в ловушку. Я не знаю, как спастись. Это конец.
Я умру здесь. В темноте. В одиночестве. В этом чертовом тупике.
Глава 1. Голоса, которых нет
Я сижу в кресле напротив доктора Ксандра. Кресло слишком мягкое, почти утопающее, обитое какой-то искусственной замшей, которая липнет к коже. Офис Ксандра… он не похож на то, что показывают в фильмах. Никаких мягких стен или смирительных рубашек. Все до странности нормально. Стол из темного дерева, несколько книг на полке, аквариум с медлительными рыбками, создающий успокаивающий, но в то же время какой-то гнетущий фон. На стене – пара дипломов в рамках, подтверждающих его квалификацию.
Сам Ксандр – мужчина лет тридцати пяти, ухоженный, с аккуратно подстриженными висками. Его глаза… они карие и невероятно проницательные. Они смотрят на меня не просто с интересом, а будто сканируют, проникают под кожу. Он улыбается, но улыбка эта не доходит до глаз. Она кажется… отработанной.
– Итак, Элика. – начинает он, его голос мягок, но в нем слышится непривычная властность. Он держит папку передо собой, но даже не смотрит в нее. Он смотрит на меня. – Расскажите мне, как вы себя чувствуете сегодня?
Я глубоко вдыхаю, пытаясь собраться. Это не так просто, как кажется. Я чувствую себя неловко, как будто меня поймали на чем-то, хотя я не сделала ничего плохого.
