Глава1.
И снова загорается рассвет. И снова с мыслями о той, которая вырвала душу. А ведь ему казалось, что у него ее нет.
Талгат с бабушкой Кабисой жили в своем доме, но туда перебрался ее младший сын Фахад Ильясов – человек, чье имя в семье произносили шепотом, с дрожью в голосе. В мусульманских семьях осиротевших детей забирают родственники, но иногда милосердие – лишь ширма для жестокости. И Талгат все чаще думал, что лучше бы ему оказаться в детском доме подальше от этих стен, пропитанных страхом.
Фахад Ильясов был жесток не только к Талгату. Его собственные дети – Айдар и Лейла жили в постоянном страхе перед отцом. Малейшая провинность – не выученный урок, разбитая чашка, не вовремя поданный чай – и тяжелая рука Фахада обрушивалась на них.
Фахад Ильясов ненавидел слабость. В его мире не было места ни жалости, ни состраданию – только сила. Только власть. И его собственные дети стали для него живым оскорблением.
С самого рождения Лейлы Фахад смотрел на дочь с отвращением.
– Еще одна пасть, которую кормить, – бросал он, когда Зухра прижимала к груди новорожденную девочку.
Лейла росла тихой и пугливой, но с годами в ее глазах начал просыпаться огонь – тот самый, который так бесил Фахада. Он не мог смириться с тем, что девочка осмеливается смотреть на него прямо, что в ее молчании читается вызов. Однажды Фахад прохрипел дочери:
– Скоро ты подрастешь и я тебя отдам замуж за нужного мне человека, – он схватил ее за волосы. – Твое место – на кухне и у постели мужа!
Айдара Фахад ненавидел еще больше. Мальчик родился слабым – врачи говорили о врожденном пороке сердца, о том, что ему нельзя перенапрягаться, что он никогда не будет таким крепким, как другие дети. Для Фахада это был стыд. Позор. Его сын инвалид.
– Ты даже мужчиной не можешь быть! – орал он, когда Айдар не мог поднять тяжелый мешок или перебежать быстро двор. – Ты – червь!
Он заставлял сына делать то, что ему не под силу – таскать ведра с водой, часами стоять на коленях во дворе, если тот «недостаточно быстро» выполнял приказы. Он смеялся над сыном, когда тот синел от одышки.
Айдар не плакал. Он стискивал зубы. Но в его душе копилась ненависть.
Бабушка Кабиса, слабая и больная, не могла заступиться. Она сама была бесправной в своем доме. Фахад считал, что старуха даром ест хлеб, и не раз при детях говорил, что «пора бы ей на кладбище». Но больше всего ненависти доставалось Талгату. Мальчик был живым укором, напоминающим о том, что Фахад украл.
Родители Талгата – Айджан и Руслан – погибли а автокатастрофе, когда ему было пять лет.
Вместе с ними погиб и дед Барат, муж Кабисы, последний кто мог противостоять Фахаду. Официально – трагическая случайность. Но в городе шептались, что машину перед роковой поездкой «готовили» люди Фахада.
Барат Ильясов был успешным предпринимателем, владел сетью магазинов и автозаправок. После его смерти все перешло Фахаду – единственному, кто «случайно» не поехал в тот день с семьей. Руслан, старший сын, должен был унаследовать бизнес, но погиб вместе с женой. А Талгат остался никому не нужным грузом.
Фахад умело скрывал на людях, что ненавидит племянника. Но дома он открыто говорил: «Ты – слабый, как твой отец». Он заставлял с утра до ночи чистить двор, мыть машины, носить тяжелые мешки из магазина. Если Талгат ошибался – его били. Если плакал били сильнее. Айдар и Лейла, хоть и боялись отца, иногда тайком подкармливали Талгата, когда их матери Зухре удавалось спрятать еды. Иногда прятали его, когда Фахад приходил в ярость. Но помогать открыто не смел никто.
Однажды ночью, когда Фахад уехал в город, бабушка Касиба позвала Талгата к себе. Ее голос дрожал, а в глазах стояли слезы.
