Здравствуйте.
Меня зовут Игорь Толич. Я создаю разные литературные
произведения, начиная от философских сказок и заканчивая суровой
реалистичной прозой. В течение жизни я увлекался многими разделами
медицины — анатомией, физиологией, эндокринологией, психиатрией, а
также пограничными дисциплинами — психологией, нутрициологией,
реабилитологией.
Поскольку одной из вех моего интереса всегда являлась психология
бессознательного, я собрал внушительную базу знаний о
сексуальности, где немалую долю занимало влечение к запретному —
откуда и почему оно берётся, как формируется и к чему приводит.
Истории серийных убийц, маньяков-насильников, а также людей,
оказавшихся на грани психических срывов, я изучал посредством самых
разных источников. Много и с удовольствием беседовал с врачами,
находил научные статьи. Общался с людьми, пришедшими к согласию со
своими сексуальными особенностями, девиациями. Постепенно я понял,
что хочу в каком-то смысле объединить полученные сведения — создать
роман «Бездна зверя». Разумеется, пересказать совершенно всё
узнанное в одной книге через историю одного конкретного человека не
представляется возможным. Более того, «Зверь» — осознанный человек,
умеющий самостоятельно анализировать то, что с ним происходит. Это
не может уберечь от ошибок, но может передать читателю, насколько
непросто общаться с собой честно, искать и находить способы
удовлетворить свои потребности, не попрощавшись со здравым
мышлением.
Будет весьма грубо сказать, что «Бездна зверя» — это роман о
культуре BDSM. С одной стороны, такое определение поставит ненужные
рамки для понимания психологии происходящего, а с другой — уведёт
сознание читателя далеко от истинной причины и цели создания этой
работы. Я глубоко убеждён, что ключ ко многим проявлениям находится
не в прямом действии, которое является лишь логическим завершением,
и даже не в настоящем времени, где обстоятельства уже взяли
определённый вектор развития. Ключ всегда формируется в прошлом,
часто — в детстве, в переживаниях, событиях, которые иногда
происходят помимо воли. Оттого ключевой аспект романа «Бездна
зверя» кроется в непрерывном возвращении к ушедшему. Власть
сознания в большинстве случаев намного скромнее власти
бессознательного, но главный герой книги Виктор хочет понять себя,
в каком-то смысле примириться с собой на каждом этапе своего
становления. Потому все его практики — только вершина айсберга, а
основание у него намного масштабнее и мощнее.
И напоследок ещё один дисклеймер:
Автор не несёт ответственности за сбой моральных шаблонов,
срыв графика сна из-за невозможности прервать чтение и не
гарантирует, что книга пройдёт совершенно бесследно, не перевернув
сознание на 180 градусов несколько раз. Потому что из бездны зверя
никто не возвращается прежним.
Женщине нет никакого смысла любить жестокого мужчину. Но у любви
нет логики, в особенности, если она подчинена страсти. А страсть
жестока. Страсть — удобная маска жестокости, при помощи которой
можно оправдать всё, что не вписалось в нормы морали, но от этого
не перестало быть реальным и естественным. Благородные манеры,
аристократический шарм, духовное смирение, трепет нежности — всё
рвётся об углы естества человеческого, где блуд и похоть тайно
служат свою Чёрную Мессу в каждом представителе хомо сапиенс.
Мораль сложили из вырванных и перемешанных в логическом беспорядке
кусков контекста жизни, создав таким образом хрупкий фундамент
сознательного мира, настолько же ложного и криводушного, как и
любая тоталитарная идея. У меня нет никаких сомнений в том, что
промытыми моралью умами намного легче управлять. Но также у меня
нет сомнений, что сила естества громадна и прячется в каждом, даже
самом невзрачном, сером человечке, который благопристойно ходит в
церковь, вежливо здоровается с соседями, водит детей в музыкальную
школу по классу скрипки или фортепьяно, а ночью делит супружеское
ложе с единственным партнёром.
