– Тебе снова кошмар приснился? – Лене показалось, что муж раздражен. Последние месяцы ее ночные кошмары не давали спокойно спать ни ей, ни Юрию.
– Прости, разбудила тебя, сегодня последняя смена и отпуск, наверное, это усталость сказывается. Съездим в деревню, отдохнем. Там воздух, природа. Столько лет там не была.
– Мне казалось, тебя туда не тянет, – муж равнодушно смотрел на нее.
«Не тянет, – вспомнила Лена ночной кошмар, – но я должна поехать туда.
Сегодня четыре плановые операции, а руки дрожат, как у алкаша, а еще если с улицы привезут… – Лена содрогнулась от одной мысли. -Ладно, справлюсь».
– Сделаешь кофе?
Муж с недовольным лицом пошел в кухню.
– Ты сахар не положил? – она внимательно посмотрела на него.
Юрий вышел.
Лена молча собралась и направилась к выходу, муж давно не провожал ее к лифту.
– Спокойной смены, – раздалось из комнаты. Лена разозлилась. Не желают хирургам спокойной смены. Она с силой захлопнула дверь.
– Лен, ты не заболела? – медсестра Аня с тревогой смотрела на нее. – На тебе лица нет.
– Все в порядке, Ань.
« А что, собственно, в порядке, какая-то тяжесть, не пойму, сны еще эти с ума сводят».
Пейджер завибрировал, Лена поспешила в приемное отделение. На кушетке лежала девушка, совсем молоденькая, в грязном свадебном платье, еще совсем недавно уложенные в красивую прическу, а сейчас слипшиеся от крови, черные волосы, прикрывали серое бескровное лицо.
– В операционную, – дрожащим голосом сказала Лена.
Она вернулась в ординаторскую и села на стул. Руки дрожали.
« Я не смогу, я не пойду…надо взять себя в руки…это такой же пациент, как и все. Я врач. Я не могу позволить себе истерики. Дыши…считай…девяносто девять…девяносто восемь…девяносто семь…».
Она решительно встала и направилась в сторону операционной.
Сутки еле отдежурила. К утру сердце колотилось, как мотор, словно предчувствуя что-то.
Позвонил муж:
–Лен, ты не обижайся, я не поеду. Смоляков попросил подменить.
– Как подменить? У нас отпуск! Планы! Ты что незаменимый сотрудник? Кроме тебя никто выйти не может? – Лена чувствовала, как нарастает раздражение после бессонных суток, она отключила звонок, понимая, что сейчас может наговорить мужу лишнего. Ужасно хотелось разрыдаться, но не хотела, чтобы потом вся больница перемывала ее слабость.
Ее планы срывались из-за того, что муж не умеет отказывать! Ну уж нет, пусть остается за кого хочет. А она поедет в деревню. Она должна поставить точку.
Дома она молча стала собирать вещи.
– Лена, далась тебе эта деревня, отпуск только зря потратишь, как вы там справляться будете, в первый же день сбежите…– голос мужа перебил уже ставший привычным, раздражающий звук перфоратора. Соседи делали ремонт, не давая спокойно жить целому подъезду уже почти год.
– Далась! Далась! Я не могу больше жить в таких условиях, я устала слушать день и ночь этот рев. Сколько раз уже полицию вызывали, им хоть бы хны. У меня больше нет сил. Я хочу покоя. Там соседи спокойные. Понимаешь? Спокойные. Там тишина. Вот когда ты последний раз наслаждался тишиной? Вспомнишь? Нет! А я хочу! Я заслужила! И ребенку нужен воздух, – Лена с раздражением складывала вещи в чемодан. -И так столько лет не ездила, ничего, справимся. Тем более, Наташка там была в прошлом году, дом целый. Да и вообще, не в чужое место едем. Поживем, пусть Ника посмотрит, как другие живут, а то все ей не нравится, телефон не такой, кроссовки хуже, чем у девочек. А я деньги не рисую!
– Не накручивай себя снова, ей всего четырнадцать лет.
– Вот именно! Ей всего четырнадцать лет, а уже нос воротит, все ей не так. – Ника, что ты накидала в сумку? Я сказала взять только самое нужное.
– Мама, мне все нужно! Одежда, косметика. Еще набор надо, – Ника побежала в свою комнату и принесла коробку с альбомом и карандашами.
