– Знаешь, Степка, меня мама по голове за такое не погладит, еще и шорты порвал, теперь точно неделю гулять не отпустят, – Юрка с досадой рассматривал огромную дыру на шортах.
– И есть уже хочется, – грустно протянул Степка.
– Есть хочется, есть хочется…а кому не хочется. Вот говорил тебе, не выдержит плот, нет же…поплывет, поплывет. Вот что теперь делать? Застряли мы с тобой на этом острове.
– А он и плыл. Пока ты весло не утопил.
– Ну знаешь, ты тоже хорош, сидел яблоко грыз, пока я греб. Кстати, у тебя не осталось больше яблок?
– Нет, не осталось, – с сожалением вздохнул Степка и вывернул карманы. – А то бы я поделился. Что делать будем, Юрка?
– Думать и вспоминать, как выживать в экстремальных условиях.
– Какие же они экстремальные, – разочарованно произнес Степка, – берег-то вон, близко, доплыть можно.
– На чем ты поплывешь? Плот сломали. Эх, угораздило. Пошли владения осматривать, может нам теперь здесь до скончания веков жить.
– До чего? – печально произнес Степка.
– До веков. Скончания.
– Это долго?
– Долго, Степ, – вздохнул Юрка.
Степка расстроился:
– Юр, я не хочу до скончания. Я домой хочу.
– Придумаем что-нибудь. Идем, – он бодро направился в сторону лесной чащи.
Степка неуверенно побрел за ним, но, когда Юрка скрылся в кустах, побежал догонять:
– Подожди меня, Юр.
– Ты, Степка, по сторонам смотри, плоды ищи.
– Какие еще плоды?
– Ну бананы там. На худой конец – яблоки.
– Юр, а бутерброды подойдут?
Юрка внимательно посмотрел на друга: «Ты перегрелся что ли? Откуда на острове бутерброды?»
– Так вон. На пенечке лежат, – Степка махнул рукой в сторону.
– Это мираж, иллюзия, как оазис в пустыне.
Но в стороне действительно стоял пень, а на нем, как на столе, лежали нарезанные бутерброды.
– Вкусная иллюзия, – не знавший значения этого слова, Степка с удовольствием уминал бутерброд.
Юрка тоже взял бутерброд и понюхал его:
– Действительно, вкусная иллюзия, докторская, – с наслаждением откусывая кусок, сказал он.
Степка потянулся за вторым бутербродом.
– Степка, бежим, – Юрка схватил его за руку и поволок за собой в кусты.
Степка услышал голоса и увидел их. Он даже поморгал, не веря своим глазам. К пню подошли настоящие пираты. Они были в старых камзолах и широкополых шляпах. У одного пирата был круглый шрам на носу.
«Наверное, пулю получил в сражении, – решил Степка, внимательно рассматривая пирата».
Странно, но ни у одного пирата не было ни деревянной ноги, ни попугая на плече.
– Нууу…это какие-то ненастоящие пираты, – разочарованно протянул Степка.
– Тихо ты, – шикнул Юрка, продолжая вести наблюдение.
– А кто бутерброды съел? – удивленно спросил один из пиратов и стал оглядываться по сторонам. – Здесь кто-то есть?
– Может быть, зайцы? – успокоил его второй пират с большой золотой серьгой в ухе. – Кто здесь может быть?
– Ты надежно спрятал карту? – строго двигая кустистыми бровями спросил пират со шрамом самого худого и жалкого пирата.
Тот подтянул спадающие штаны и, оглядываясь, прошептал:
– Конечно надежно. В дупло засунул.
– А если ее белка утащит! – отвесил ему подзатыльник третий пират и побежал куда-то. Вернулся он со скрученной бумажной трубкой.
– Карта, – догадались Юрка со Степкой.
Они замерли, боясь даже моргнуть, чтобы не проморгать место, в которое пират спрячет карту.
Пират осмотрелся по сторонам, подошел к куче камней и стал их раздвигать. В углубление он положил карту и засыпал ее камнями. Сверху воткнул веточку.
– Теперь точно никто не найдет, – выдохнул он, довольный своей работой.
– Уничтожаем бутерброды и уходим.
Они взяли по оставшемуся бутерброду, худому пирату ничего не досталось, и он с грустью следил за тем, как его товарищи с аппетитом уничтожали провизию.
