”Petite
fantaisie”,BachC.F.E.
Мне было девять, когда я
познакомиласьс девочкой Саррой на детской площадке —она лепила куличики из песка со своим младшим братом. Малыш ещё
плохо разговаривал и вместомоего имени«Ева»
выдал «Эфа». Прозвище понравилось мне и оно прижилось как
«Эфи».
Вмоидевять
лет произошло кое-что ещё: отец умер от сердечного приступа и вслед
за ним от горя чуть не умерламоя мама. Папа был
странным и холодным человеком,но он горячо любил маму и
это было взаимно. О такой любви пишут в книгах и,
наверное, многие девочки о такой мечтают… но не я. Потому что знаю,
что происходит с человеком, когда исчезает его вторая половинка.
Это страшно. Я росла в этом и наблюдала за страданиями собственной
матери.
Любовь—страх
всей моей жизни и я избегаю ее как ужаленная.
Добро пожаловать вблоготкровений Эфи.
***
”EtudeNo. 19
in C-Sharp Minor, Op. 25”,Chopin
Мы с мамой похожи почти как две
капли воды: стройное тело, светлые волосы, прямой нос, овальная
форма лица и капризные губы без верхней выемки. От папы мне
достались лишь изящные длинные пальцы и холодный взгляд серых
глаз.
Нам с мамой важно держаться друг
за друга. Мы обе любим покапризничать и обе это понимаем: где-то
мне необходимо внимание, а где-то ей. Иногда она просит меня
сыграть на фортепиано —всегда что-то
минорное. Пока я играю убаюкивающегоее Шопена,мамавыпивает бутылку вина и выплакивает все слезы без
остатка, после чего я укладываю ееспать,и сама
устраиваюсь рядом, чтобы ее одиночество было менее
ощутимым.
У мамы было много
мужчин, которые давали ей немножечколюбви,
—так она мне говорила. В итоге эти мужчины
исчезали из нашей жизни также, как и мой отец. Они были хорошими
людьми, готовымипринять мою маму, ее сумасшедшую
голову и меня. Только вот сама мама не принимала никого. Рано или
поздно она избавлялась от каждого мужчины, а ночью со слезами
приходила ко мне и рассказывала о том, как скучает помужу.
***
“Nocturne in E-Flat
Major, Op. 9: II. Andante”,Chopin
Это была любовь с
первого взгляда.
Когда мне было пять, мы
с родителями ужинали в ресторане, в котором была живая
музыка. Мужчина в черном костюме искусно играл на фортепиано, и я
не успевала следить за его порхающими пальцами-бабочками. Когда
музыкант прекратил игру и объявил небольшой перерыв, я слезла со
стула, нозастесняласьподойти. Слегким кивком головы, папа подтолкнул меняв
спинуи я решительно зашагала к инструменту. Музыкант
оказался очень добродушным и предложил попробовать нажать на
несколько клавиш. Уже тогда я воспринимала фортепиано, как нечто
совершенное и неприкосновенное.
Вскоре отец отдал меня в
музыкальную школу, за что я до смертиему благодарна— музыка особенно спасает, когда хочется выплеснуть
эмоции.
В детстве у меня не было друга
надежнее фортепиано, и я не позволяла гостям нашего дома баловаться
с ним. Каждый раз, когдачей-то ребенок начинал
со всей силыударять по черно-белым клавишам локтями, у
меня сердце уходило в пятки. Для меня это было равносильно
издевательству над живым существом.
Со временем гости и их дети
приучились даже не дышать в сторону инструмента, иначе они могли
пострадать от моего крика и жестоких, совершенно не гостеприимных,
намерений.
Однажды, например,яс абсолютным хладнокровиемсхватиламаминусковородкуи угрожала колотитьеювех подряд.
***
“Prelude &
Fugue No. 2 in C Minor”,Bach
Отношения с фортепиано у меня
складывались гораздо приятнее, чем с парнями. Явстречалась с нимиисключительнобез
обязательств ипризнаний в вечной любви. Но в целом, я
всегда относилась к парням скептически и часто манипулировала
ими.
Мне было пятнадцать, когда я
впервыеповелась на манипуляцию незнакомца, он был старше
меня лет на десять. Нет, он не трогал меня, но через своё
очарование вытянул из меня информацию о девушке из старших классов.
Мужчина был очень обаятельным и милым, обещал подарить мне цветочек
за «помощь».
