— Ты сейчас серьезно? — мужчина вальяжно раскинулся в
кресле, поза нарочито расслабленная, а глаза пристально,
недоверчиво наблюдают за собеседником. Пожалуй, будь отец
малодушнее, один этот взгляд заставил бы его прекратить
разговор.
— Ты должен понимать, что я уважаю своих друзей и считаю,
что если есть возможность, нужно всегда помогать. — Александр
Сергеевич говорил грубо, тем самым давая сыну понять, что отказа он
не примет.
— У неё нет образования, она ничего не смыслит в
бухгалтерии, и я уверен даже не знает, как работает реклама. Кем я
должен её взять? — недоумевал Дмитрий и всё больше начинал
злиться на своего родителя.
— Возьми её своей помощницей! И это не обсуждается.
— Хорошо. — сквозь зубы процедил Дмитрий.
***
— Мам, пап, неужели я, правда, еду в Питер и буду там жить
и учиться? — спросила Аня, сама не веря собственным словам.
Голос её дрожал от радости и волнения, щёки раскраснелись, а
зеленоватые глаза сияли.
— Да, Ань. Помнишь нашего друга – дядю Сашу? — начал
её папа. Чем пристальнее он смотрел на дочь, тем казалось больше
робел, стараясь не пасовать перед восторженностью юности.
— Так вот, он решил нам подсобить. Он устроит тебя помощницей
в фирму своего сына. Не опозорься там! Покажи, что ты умная
девочка. — давал наставления глава семейства, стараясь скрыть
собственное волнение за напускной строгостью.
— Ох, дочка, как же мы без тебя… — её маме было
очень тяжело отпускать дочь, но все когда-то взрослеют и вылетают
из семейного гнездышка. Мудрая женщина это понимала, поэтому как
могла, сдерживала слезы, чтобы её Анечке было не так тяжело
покидать родной дом.
Ночь на поезде и вот Анну уже встречает Питер. Яркие теплые лучи
солнца слепили глаза, едва стоило ступить на перрон. Чем ни добрый
знак? Громкая толпа незнакомцев, встречающих и провожающих друзей и
близких в любой другой день смутила бы, но не сегодня. Их голоса
струились, словно в едином, слаженном ритме, напоминавшем
триумфальный марш. На мгновение, Аня позволила себе думать, что сам
город празднует её первую настоящую победу.
Вокруг царила такая красота! Величие и монументальность старой
архитектуры служили фоном для бьющей через край жизни. Потоки
людей, гул автомобилей, едва слышный шепот ветра в зелёной листве.
Покой, который был главным достоинством её малой родины, был
неведом этому новому, кипучему миру. Дорога назад теперь
затерялась. С каждой минутой, с каждым метром, Аня всё больше
влюблялась в открывшееся перед ней будущее.
Девушка до сих пор не верила, что будет жить в таком большом,
великолепном городе, по сравнению с которым их деревушка — это
маленькое чёрное пятнышко на огромном красном яблоке. Жить,
конечно, придется пока у тети, так как на съёмную квартиру денег
нет, но это ничуть не огорчает, а наоборот, есть хоть кто-то, кто
поможет ориентироваться в этом большом городе.
Аня всегда любила свою тётушку, еще с детства она помнила её
весёлые истории и незабываемый карамельный сироп, который умела
делать только она. Везде, где появлялась тетя, звучал смех, и
царило беззаботное веселье. Возможно, ещё и поэтому, мысль о
переезде была полна радостного предвкушения, а не привычной
затаённой тревоги. Дав указания племяннице, сама Ирина Филипповна,
уехала на дачу и обещала вернуться в ближайшее несколько месяцев,
взяв слово, что услышит подробный рассказ о жизни в её отсутствие и
отчёт о поливе цветов.
Аня разложила свои немногочисленные вещи в шкафах, благо те были
свободны. Тетя овдовела четыре года назад и с тех пор жила
практически одна. Её дочь — Лена давно вышла замуж и работала
теперь где-то на Сахалине. Сын — Юра сначала учился в
университете, а сейчас ушёл в армию. Главной отдушиной тёти
Иры стала дача, любовно построенный с мужем уголок и сад, который
умелая хозяйка превратила в произведение ландшафтного
искусства.
