Сегодня Джон вернулся в Лондон. После двух… нет, уже почти трёх
лет отсутствия он снова шагал по какой-то там стрит по направлению
к зданию Правительства.
Когда-то он сказал бы «магловского Правительства», но эти
оговорки остались далеко в прошлом. Правительство в Британии было
только одно. Возглавлял его премьер-министр. Ещё была королева. Он
легко запомнил, тем более что все эти понятия и аксиомы уже были
накрепко вбиты в его голову учителями в начальной школе и любившим
читать и комментировать вслух газеты дядюшкой. Все эти мелочи вроде
того, что деньги называются фунтами и пенсами и что для связи с
другим человеком нужно «позвонить». Если честно, приятно было к
этому вернуться.
До Правительства Джон не дошёл — он к нему и не собирался,
вместо этого свернул за пару кварталов, миновал дом с уродливой
великаноподобной женщиной на крыше, ещё дважды свернул и позвонил в
дверь.
Автоматический звонок сработал, замок пикнул и открылся.
На четвёртом этаже работала миссис Томпсон, Элла, как она
просила её называть, — доктор психологических наук. Он
предпочёл бы обращаться к ней «доктор Томпсон», но не спорил.
Вообще-то Джон не слишком хотел посещать психолога. И не только
потому что боялся оговориться (с оговорками давно покончено!), но и
потому что сама мысль об обсуждении проблем и страхов с посторонним
человеком казалась ему противоестественной.
Но это было настояние командира, можно сказать, последний
приказ, и Джон собирался исполнить его в точности. Не то чтобы у
него было так много дел, чтобы он жалел двух часов в неделю на эту
болтовню.
Сегодня они говорили о доверии.
— Вы сообщили друзьям, что вернулись в Англию? — уточнила
Элла мягко. Она всегда говорила мягко и немного раздражающе, но
была куда лучше своей коллеги, Анны, которая жить не могла без
розового цвета и завесила всю стену кабинета тарелочками с
котятами.
— У меня их нет, — равнодушно пожал плечами Джон. Как
раз это его не тревожило. Элла может думать о чём угодно, но Джону
было неплохо в одиночестве. Не хорошо, возможно, но весьма
неплохо.
— А как же брат?
— Он в курсе, — пожал плечами Джон.
— Обрадовался. Телефон отдал, — он продемонстрировал
потрёпанный смартфон со слащавой надписью «Дидди от Клары».
— Вы не желаете с ним общаться?
— Мне на него плевать, — честно сказал Джон. — И
он похож на лысую свинью, когда напивается.
— Лысую? — переспросила Элла. Джон хмыкнул:
— Да, знаете, раньше я думал, что он похож на свинью в
парике, но теперь… определенно лысая.
— Как насчёт друзей из университета или из школы? Может,
хотите с ними увидеться?
На взгляд Джона, они просто теряли время.
— Мне вообще-то неплохо. Я жив, я в Лондоне, у меня есть
квартира и пенсия.
— Вас мучают кошмары. И боль в ноге. Вы получили травму,
Джон, и приходите ко мне, чтобы преодолеть её, вылечить. Я хочу вам
помочь, но, — Элла вздохнула, — я не могу сделать всё за
вас. Вам нужно самому вернуться к нормальной жизни, понимаете? Вот
вам задание. Повидайтесь с любым из школьных приятелей. Просто
поговорите о том, как дела — ничего больше.
Джон обдумывал это задание, лёжа дома и старательно оттягивая
момент засыпания. Насчёт кошмаров Элла не соврала — они
действительно его мучили, правда, куда дольше, чем она подозревала.
Наверное, всю жизнь. Афганистан просто добавил новые сюжеты.
«Просто поговорите, ничего больше», — проворчал он
недовольно, переворачиваясь на бок. Это будет забавный разговор.
«Привет, Рон, я знаю, что пропал на двенадцать лет, но, может,
выпьем чаю?» А может, ещё лучше: «Как дела, Гермиона? Нет, я не
пропал без вести и жив». Дерьмовая идея. Они не виделись с июля
девяносто восьмого — он даже не был уверен в том, как они
теперь выглядят и чем занимаются.
