Слезы смешивались с дождём и текли солёными реками по щекам, но
Элина даже не пыталась их вытереть. Она бесцельно шла вперед,
преодолевая квартал за кварталом. В голове, как на повторе, звучали
слова бывшего парня: «Я не могу на тебе жениться. Мама против».
Знакомьтесь: Лёвушка, тридцать два годика.
Ирина Петровна, конечно, никогда не была в восторге от выбора
сына и не упускала возможности подчеркнуть «плебейское»
происхождение потенциальной невестки. Однако её вполне устраивало,
что три года Эля стирала, готовила, убирала для её драгоценного
Лёвушки. Не самой же это всё делать? Но разбавлять «голубую» кровь
неаристократической красной жидкостью, которая текла в венах дочки
простых заводчан, Ирина Петровна не позволила. А вот выплачивать
кредит за машину сына – это, пожалуйста. Рабы, они же для того и
нужны, чтобы вкалывать на господ и при этом считать, что их
облагодетельствовали.
Волосы сырыми прядками прилипли к лицу Элины. Она не заметила,
что её ноги промокли, а тело начал колотить озноб. Девушка была
сконцентрирована на своих внутренних эмоциях. Она чувствовала себя
униженной, растоптанной и никому не нужной. Когда твоя жизнь
развалилась на части всего пару часов назад, разве станешь обращать
внимание на такие мелочи, как мокрая обувь?
Внезапно Эля замедлила шаг. Словно очнувшись от анабиоза,
огляделась по сторонам. Этот район города был ей незнаком. Вечерние
сумерки сгущались с каждой минутой. Дождь лил как из ведра, не
собираясь заканчиваться. Здания, машины, спешащие домой пешеходы
казались серыми и размытыми. Будто их нарисовали простым
карандашом, а потом растушевали ластиком.
Среди туманной мглы загадочно мерцала разноцветным неоном
вывеска «Африка». На фоне безликого городского пейзажа она
выглядела элементом из другой реальности. Магической, манящей.
Девушка толкнула тяжёлую дверь и оказалась в небольшом баре.
Первое, что Эле бросилось в глаза – упитанный чёрный котяра.
Настоящий булгаковский кот Бегемот. Инфернальный и сардонически
ухмыляющийся. Он сидел на высоком стуле в углу, гипнотизируя
янтарным взглядом немногочисленных посетителей.
Девушка была слишком подавлена, чтобы удивляться столь
необычному «клиенту» питейного заведения. Стряхивая с волос
дождевую воду, она подошла к барной стойке и произнесла:
– Сто грамм коньяка, пожалуйста.
– И полотенце, - приветливо улыбнулся бармен.
– Что, простите? – Элина непонимающе моргнула.
Мужчина за стойкой ничего не ответил. Он налил напиток
золотисто-карамельного цвета в пузатый бокал и поставил перед
посетительницей. После чего, скрылся в подсобном помещении. Первый
глоток обжигающей жидкости с тонким древесным привкусом приятной
волной растёкся по венам. Эля сняла плащ и направилась к вешалке.
Под пристальным взглядом кота Бегемота повесила вещь на крючок.
– Держите, - на барную стойку около бокала с коньяком легло
свёрнутое махровое полотенце.
Элина подняла глаза и зависла на минуту. Перед ней стоял всё тот
же бармен, но сейчас он показался ей чересчур мужественным для этой
профессии. Хотя откуда ей, Эле, знать, как должен выглядеть
среднестатистический бармен? Она не была частой гостьей в подобных
заведениях.
– Спасибо, - тихо поблагодарила девушка.
Пока незнакомка промокала волосы полотенцем, Смоленский от
нечего делать наблюдал за ней. За много лет работы в разных пабах,
ночных клубах и барах он научился безошибочно вычислять женщин с
разбитым сердцем. В случае с этой конкретной гостьей всё было проще
простого. Потухший взгляд, опухшие от слёз веки, искусанные губы,
нервные движения рук и полнейшая растерянность на бледном лице.
Невербально девушка буквально кричала о том, что она не знает, как
ей жить дальше. Что делать, когда надежды и чаяния не оправдались?
Превратились в груду осколков, больно впивающихся в сердце.
