Две полоски. Какое счастье! Я вспомнила, как мама хотела застать
внуков и смахнула слезу. Ровно месяц с ее смерти. Месяц, ставший
для меня адом. Но теперь все изменится. Он изменится. Мы сможем
пережить и станем счастливы. Я рожу ребенка и снова буду улыбаться.
Теперь у меня снова появится смысл продолжать жить.
— Твою мать! Что ты делаешь дома так рано?! — рыкнул он. — Ты
должна быть на работе!
— Отменили... запись... вот и вернулась...
Я застыла в дверях ванной комнаты, не веря собственным глазам.
Сомов смотрел на меня не мигая. А у стены в одном нижнем белье
дрожала Мира. Его новая «помощница». И дрожала она отнюдь не от
холода, а из-за их тесного общения с Сомовым.
Глаза наполнились слезами. Как он мог? В нашем доме? Нужно
уходить. Неважно куда. Дрожащими руками я попыталась натянуть
куртку, роняя тест и быстро поднимая его, чтобы спрятать.
— Что у тебя в руках?! — голос Сомова заставил вздрогнуть. Я сжала
в ладони тест и попыталась спрятать его за спиной, но мужчина
буквально выхватил у меня из рук и уставился на две полоски. Две
полоски, которые появились после той ночи, когда он буквально силой
заставил меня отдаться ему... — Ты что беременна?
Я отступила и обхватила себя руками. Последнее время Сомов пугал
меня. Его будто бы подменили. Два года отношений... мечты о
будущем, планирование свадьбы. Но все оборвалось, как только моя
мать заболела. Я не могла поверить в то, что произошло и никто не
смог помочь. Даже операция. Я осталась одна, надеясь, что смогу
опереться на крепкое плечо любимого мужчины. Но Сомов, видимо,
решил окончательно меня убить.
— Этот ребенок мой? — прорычал он. Мира тем временем натянула
платье и спряталась в той самой ванной, где я только что строила
планы на будущее.
— Да. Как ты мог даже подумать?! — вспыхнула, бросая на него
отчаянный взгляд. Сомов был первым и единственным мужчиной в моей
жизни. После смерти матери я не могла думать о близости, тем более
с кем-то чужим! Мой мир рухнул.
— Мы предохранялись. Ты не могла от меня залететь.
— Но... это правда твой ребенок! — глаза наполнились слезами.
Залететь... как можно говорить такие слова девушке, которую
любил?
— Поехали.
— Куда?!
— В клинику моей сестры. Мне этот ребенок не нужен. Я
женюсь.
— Ты не можешь так поступить с нашим ребенком... Пожалуйста,
прошу тебя... — от слов Сомова я пошатнулась и инстинктивно закрыла
руками живот. Я не могу... не могу! Это все не со мной! Кошмарный
сон... В глазах потемнело, я едва успела схватиться за спинку
кресла, чтобы не упасть. Я посмотрела на него с мольбой, но в
глазах мужчины была холодная сталь.
— Я тебе ничего не обещал. Мне нужна женщина, которая будет
приносить не только тесты с двумя полосками, но и пользу моему
бизнесу. Я в долгах. Причем из-за тебя. Хватит. Собирай вещи и
уходи. С этим недоразумением... разберемся, — он с треском сломал
тест и выбросил в урну, — помогу тебе в последний раз.
У здания аэропорта было слишком многолюдно. Я подняла ворот
тонкого пальто, скрываясь не столько от декабрьской стужи, сколько
от людей и отвернулась от ветра. Слишком холодно. Не только телу,
но и душе. Я бежала от прошлого, но его тени везде мерещились, не
давая расправить плечи и глубоко вздохнуть.
Питер встретил ледяным дождем. Я на собственном опыте поняла,
что распространённое мнение про сырость, холод и сильную влажность
— не сказки. По сравнению с мягким морским климатом Черноморского
побережья, здесь было слишком промозгло и непривычно. Пальто не
спасало. Дрожь пробирала до костей.
Я оглянулась по сторонам и не заметила машины подруги.
