Громкий звонок заставляет проснуться. Не сразу понимаю, что
происходит, и откуда этот душераздирающий звук. Разлепляю глаза и
вижу, что заснул прямо за рабочим столом. На диване для посетителей
храпит мой друг и партнер по бизнесу Ростислав Сафин. Кабинет
завален коробками из ресторанов. Отдохнули на славу… Дорвались, как
говорится.
— Замолкни, — бросаю взгляд на
разрывающийся телефон. Но он не слушается. Настырно продолжает
звонить.
— Братан, ответь… Голова сейчас
лопнет, — стонет друг, пытаясь натянуть свитер на уши.
Хватаю телефон и рявкаю:
— Слушаю!
— Максим Михайлович… Можно к вам
зайти прямо сейчас?..
— Нет, нельзя! — швыряю трубку
обратно. Сколько времени? Почему секретарша еще на работе? Или она
уже на работе? Бросаю беглый взгляд на часы: восемь тридцать утра.
Немудрено, что я не выспался. Даже не помню, во сколько
отключился.
Сафин тем временем переворачивается
набок и продолжает спать. Ему хорошо, он на диване. А у меня стул
не приспособлен для сна. Шея затекла… ноги сводит… а еще говорят,
что ортопедический! Вранье!
Ладно, еще пятнадцать минут
подремлю… Рабочий день начинается с девяти. А руководителю
позволительно немного опоздать. Откидываю голову на подголовник
кресла и прикрываю глаза.
— Тр-р-р! Тр-р-р! — снова трещит
телефон. Да чтоб это секретаршу… Приучил на свою голову приносить
кофе по расписанию!
— Вера, эспрессо сегодня не надо.
Аспирин приготовь и не звони мне еще полчаса, иначе я тебя уволю к
чертовой матери!
— Максим Михайлович… прошу вас, не
увольняйте… у меня тут дети… проснулись. Я не знаю, что с ними
делать. Они, наверное, голодные, — почти плачет. Но меня не
разжалобить в таком состоянии.
— Что еще за дети?! Здесь детям не
место! Возьми и отведи их в детский сад! — не выдерживаю.
— А в какой?
Ну что за мать такая, я откуда знаю
в какой…
— Макс! Стой! — вскакивает с дивана
Ростислав, мгновенно просыпаясь. Перевожу на него удивленный
взгляд:
— Чего ты подорвался?
— Сколько времени?
— Восемь тридцать, — отвечаю
ему.
— Так в восьмой или в тридцатый? —
переспрашивает Вера, решив, что я имею в виду номер садика.
— Не надо их ни в какой сад! Я
ужасный отец! Дай мне трубку! — вопит Сафин.
— Это чего, твои, что ли, дети с
Верой? — спрашиваю у друга, но за него отвечает секретарша:
— Нет, Максим Михайлович, не мои, а
ваши. Так что с детским садом?
Я окончательно впадаю в ступор, а
Ростик тем временем выхватывает у меня телефон и орет:
— Вера, мои близняшки у тебя?!
— Господи, Ростислав, ты же сказал,
что Вениамин Петрович за ними присмотрит, пока мы тут… отдыхаем, —
постепенно доходит до меня.
Сафин отмахивается, что-то выясняя с
секретаршей, а потом кидает телефон и облегченно выдыхает.
— Вениамин взял к себе дочерей
только на вечер. Мы договорились, что я их у него заберу, когда
освобожусь. А я… у тебя в кабинете заснул и… Забыл.
— Ну видишь, старикан сам привез их
к нам. Так что все нормально, — улыбаюсь, делая глоток воды.
— К счастью, да. Сейчас Вера их
приведет. Какой же я отец… Какой же я… — продолжает причитать,
хватаясь за голову.
— Да ладно тебе. Ничего же не
случилось. Перестань сокрушаться.
— Лика ни за что бы так не поступила
с родными детьми.
— Ну… — на это сказать нечего. Мы с
Сафиным те еще экземпляры… Хотя он же не специально! Просто устал…
— Ладно, жди здесь, а я пойду. Надо бы умыться и сменить рубашку. А
еще прибраться в кабинете после нашего застолья. Сегодня встреча с
важными людьми, а у меня тут… салаты и пицца, — хмыкаю.
— Мне бы тоже освежиться не мешало.
А то дети не узнают. Подумают, что папу подменили.
Начинаем хохотать, как два идиота.
Но наш смех резко замолкает, когда секретарша заводит детей.
— Вера! Ты кого мне привела?!
