Пролог
Ксюша
— До свидания, Ксения Игоревна. Хорошего вечера.
— Спасибо. До свидания, — улыбаюсь дрожащими губами очередному
студенту, покидающему аудиторию, в которой проходила пара.
Стою за столом преподавателя, нервно и бездумно выравниваю
лежащие на нём канцелярские принадлежности. Руки никак не
перестанут дрожать, а пальцы совсем не гнутся, будто заледенели.
Карандаш выскальзывает и падает на столешницу с громким стуком,
который кажется мне просто оглушительным.
Я вздрагиваю. Судорожно выпускаю воздух из лёгких.
Прекрасно чувствую, как чужой взгляд настойчиво сверлит моё
лицо. Скользит по лбу, носу и губам, как когда-то их исследовали
его губы и пальцы.
Нет, так дальше не пойдёт! Раздражённо выдыхаю и, заправив
волосы за уши, спускаюсь с кафедры и торопливо начинаю собирать с
парт материалы, которые раздала студентам на паре.
Голову не поднимаю, пристально изучаю пол под ногами, надеюсь,
что он уже ушёл вместе с другими. Мысленно молюсь.
Я всю пару избегала его взгляда, не смотрела в его сторону. Я
знала, что, если посмотрю, то тут же потеряюсь на дне серых глаз с
длинными стрелами чёрных ресниц. Потеряю способности связно
говорить и думать. Я до боли кусаю нижнюю губу, смотрю себе под
ноги и прислушиваюсь к удаляющимся шагам студентов первого
курса.
Слова прощания говорю механически. Выдыхаю, когда хлопает дверь,
а в аудитории устанавливается долгожданная тишина, которую нарушает
лишь моё частое дыхание и шорох бумаги. Но окинуть взглядом
аудиторию так и не решаюсь. Я слишком хорошо знаю его, но всё равно
крупно вздрагиваю и роняю на пол весь собранный материал, когда на
плечи опускаются огромные горячие ладони и дёргают меня назад, к
твёрдому, точно гранит, телу. Впечатывают так, что просто
шевельнуться невозможно.
Затылок и заднюю поверхность шеи опаляет горячее дыхание,
затрагивает даже самые крохотные волоски. Пальцы тут же начинают
мелко дрожать, а перед глазами всё плывёт.
Так глупо и безнадёжно. Как и мои чувства к нему.
Сердце колотится в горле, а ладошки потеют. Я вытираю ладони о
ткань простого чёрного платья с отложным воротничком, прикрываю
глаза и пытаюсь выровнять дыхание. Не стоит забывать, кто он. Не
стоит снова поддаваться своим желаниям и терять голову.
Я говорю себе это вновь и вновь, но моё самовнушение не
работает.
Я пальцами вцепляюсь в край парты, с силой сжимаю острый край и
дёргаюсь вперёд, стремясь уйти от прикосновения. Безуспешно,
слишком крепко меня держат руки на плечах. Слишком близко стоит
молодой человек и прижимается ко мне так, что увеличить расстояние
между нашими телами просто невозможно.
— Вы что-то хотели спросить? — спрашиваю с холодом в голосе,
суетливо дёргая себя за край рукава платья. — Что-то не поняли из
пройденного материала?
— Да, Ксения Игоревна, — до боли знакомый голос с хриплыми
нотками опаляет хрящик уха, вызывает знакомую волну тепла внизу
живота. Почему рядом с ним я превращаюсь в амёбу, не способную
здраво мыслить и действовать? — Я бы хотел кое-что спросить, — руки
на плечах, которые так и продолжают удерживать меня на месте,
сжимаются, не причиняя мне боли, и теснее вжимают в каменную
грудь.
Хотя, до этого казалось, что это просто невозможно, что между
нами нет свободного расстояния.
— Как Вы себя чувствуете после вчерашней встречи? Понравилось с
ним?
— Пусти! — я в то же мгновение теряю всю свою напускную
холодность и уверенность. Она вся истлела под ледяным взглядом
серых глаз молодого человека, который я чувствую затылком. —
Отпусти меня немедленно! Что ты себе позволяешь? Никто не даёт тебе
права так со мной разговаривать!
— Как быстро, Ксения Игоревна, мы перешли на «ты», — парень с
лёгкостью пресекает все мои попытки вырваться из железной хватки. —
Как в старые добрые времена, да? Когда ты даже не подозревала, кто
я.
