Развалившись в мягком кресле, Егор Уфимцев закрыл глаза. Мысли быстрой строкой перенесли авторитета к событиям 1962 года.
«Как же все тогда было?» – спрашивал себя бывший арестант. Лютая зима в Красноярском крае превратила деревья в заснеженные сосульки. Как обычно отправившись за продуктами на склад, Егор Уфимцев не предполагал, что сегодня произойдет событие, перевернувшее его жизнь на сто восемьдесят градусов. Отсидев три года, Егор с надеждой смотрел в будущее. А еще молодой мужчина хотел после колонии начать новую жизнь и жениться. Все эти планы так укоренились в его сознании, что он и не мыслил о другом варианте событий.
– Поможешь продукты принести? – спросил Егор своего приятеля.
– Конечно помогу, о чем речь! – тут же откликнулся Тимур.
Каждые день после работы на делянке, где Егор и другие заключенные валили лес, он должен был получать на продуктовом складе провизию на барак. Это было его обязанностью, определенной смотрящим по бараку. Помимо основной деятельности по вырубке леса, подобные походы имели свой плюс – можно было перехватить у кладовщиков кусок засохшего черного хлеба.
– Чего вам? – спросил упитанный рядовой, читая газету за столом.
– Продукты пришли получить для столовой на четвертый барак, – ответил за друга Тимур Борсаев. Положив на весы небольшой открытый мешок с перловой крупой, солдат стал взвешивать. В этот момент Тимур заметил, что кладовщик реально недовешивает. Возмутившись от очевидного произвола, он громко воскликнул:
– Почему так неправильно вешаешь, я все вижу! Хочешь, чтобы об этом узнал начальник лагеря?
Изменившись в лице, рядовой Кошелев обиженно надул губу и проговорил:
– Все мало вам!
Помедлив, кладовщик небрежным жестом досыпал горсть крупы. Второй кладовщик в это время выкладывал на стол банки с тушенкой. Пересчитав два раза семь банок, он секунду подумал, а затем отложил одну в сторону.
– И этого хватит! – с противной улыбкой на лице, проговорил Рязанцев.
– Ты что творишь, сволочь! – не сдержавшись, закричал горец и набросился с кулаками на солдата. Дело стало попахивать карцером. Катаясь по полу, каждый из дерущихся старался одержать победу. В какой-то момент оседлав щуплого дагестанца, кладовщик победоносно изрек:
– Всегда воры будут под нами, и ваши женщины тоже!
Взвыв от унижения, Тимур резким движением выхватил из сапога заточку, сделанную из солдатской ложки, и воткнул в глаз солдата. Кровь тонкой струйкой брызнула на деревянный пол. Дико закричав, кладовщик схватился за лицо, стараясь вытащить орудие. Откинув в сторону беззащитного соперника, он метнулся к солдату и выдернул клинок. Охнув, солдат тут же затих. Кровь ударила в голову дагестанца. Размахивая окровавленной ложкой как саблей, он бросился на второго кладовщика. Опешив от страшного убийства, Егор стоял, как истукан. Дело принимало уголовный оборот, когда к небольшому сроку могли добавить за убийство кладовщика. И тут вмешался случай. Подскочив к Егору, Никита Кошелев приставил к его горлу длинный кухонный нож и закричал:
– Не подходи, иначе я его убью!
Острый нож больно резал кожу, когда солдат поворачивался то в одну сторону, то в другую. В нерешительности остановившись, Тимур не знал, как поступить. И тут в очередной раз сработал рефлекс, натренированный в армии.
– Мочить козла! – прошептал невидимый человек в голове Уфимцева.
Больно наступив на носок солдата, отчего тот взвыл, Егор развернулся и со всей силы ударил кладовщика в нос. Отскочив словно мячик к стене, солдат погрузился в нирвану. Тут же вступил в дело Тимур. Хладнокровно воткнув заточку в шею солдата, он возбужденно закричал:
– Аллах Акбар!
– Что мы наделали? – тихо прошептал Уфимцев.
