Она смотрела вслед удаляющейся машине и понимала, что не
ослышалась. На земле стояли два небольших чемодана и клубилась
пыль, поднятая колесами от грунтовой дороги. Даже до отчего дома не
довез, стыдно в глаза смотреть родителям, и какая Лена дyра, что не
видела очевидного, да что уж о том говорить. Девушка различила
красные стоп-огни, и сердце радостно забилось. Вернется, шутка
такая, глупая, но Никита всегда так шутил. Только машина чуть
притормозила, видно на кочке, и двинулась дальше, оставив и
надежды, и разбитое сердце.
Лена еще долго смотрела вдаль, не покажется ли серый автомобиль,
а потом поняла: все кончено. Наверное, так и собаки или кошки,
которых увозят далеко в лес, чтоб не вернулись, ждут хозяев до
последнего, надеясь, что вот-вот на дороге покажется знакомый
транспорт и отвезет их назад. Сколько их брошенных и преданных,
оставленных на обочине или в лесу. Теперь и Лена среди них, с одной
лишь разницей: у нее есть родители. Горечь подступила к горлу, и
она почувствовала саднящую рану в груди, будто кто-то всадил туда
острый нож. Правда, она точно знала его имя. Отвернувшись от
дороги, она, обреченно опустив руки, взялась за свою ношу и пошла
известной тропой.
Всего пара километров отделяла ее от родительского дома, здесь
она не была уже несколько месяцев и вот, что называется, приехала
на побывку. Только знала бы она, как дальше судьба сложится.
Подвернулась нога, и упала девушка на траву, да так и лежит. Сил
нет встать. Перевернулась на спину, раскинула руки и в небо глядит:
чистое, ясное, а вон вдалеке туча черным наливается, никак скоро
дождь будет. Пахнет травой, и кузнечики завели стрекочущую песню,
переговариваются о чем-то лишь им ведомом. Закрыла глаза, вдохнула
полной грудью. Боже, как же хочется жить. Рассмеялась, и смех
превратился в рыдания, стенания. Руками лицо закрыла и дала волю
чувствам. Никого поблизости, даже машины редко ездят.
Села, кругом огляделась и закричала, вкладывая всю силу в голос.
Как зверь раненый завыла, и, если кто все же слышал, удивился тому.
Почувствовала, как отпускает, как хочется мать родную увидеть, к
отцу прижаться, к Лёшке. Это она в город сразу после школы, а брат
в деревне остался. Где родился, там и пригодился, так сказать.
Хороший парень, рукастый. Женат теперь, двух пацанов растит,
построил домик неподалеку от отчего, за родителями всегда пригляд,
и жена хорошая попалась.
А вот Лене похвастаться нечем. Выходит, лживый у нее брак
получился, неблагополучный. Клялся Никита про любовь с первого
взгляда, смотрел на Лену так, как никто не смотрел, пылинки сдувал.
В институте познакомились, он почти сразу замуж и предложил. Дело
молодое, тело горячее, душа девичья ласки просит. Согласились
родители, только просили, чтоб с детьми пока повременили, учебу
закончили. Тогда и семье расти можно. Лена согласилась.
Неплохо жили, правда, Лене и сравнить не с чем. Квартирку сняли,
обустроились, о своем жилье мечтали. Сессию сдали – пир устроили,
друзей позвали, которые теперь одни на двоих. Верит Лена, так бы
все и было, но туча черная, совсем как эта, которая все ближе и
ближе подкрадывается, в жизнь вмешалась. А Лена глупая, на небо не
смотрела, грозы не ждала, потому и на обочине осталась.
Взялась снова за поклажу, идет. Вот и дом родной виден, только
придется через всю улицу пройти, и сплетни сразу поползут. Чего
одна, чего не на машине.
- Ленка, - немного удивилась баба Тося, прожигая взглядом
чемоданы. – Одна что ли?
- Никита диссертацию пишет, - соврала Лена, улыбаясь через
силу.
- Ученый, - выпятила губу соседка, кумекая чего-то себе в
голове. – Значит, на автобусе?
- Да, - кивнула Лена.
- Так они ж сегодня не ходят, - вдруг вспомнила старушка.
