Почуяв слабину учителя, класс
загалдел. На задних партах принялись плеваться бумажками, даже
умница Петрова «сидела» в телефоне.
Резко подняться, привлечь
внимание...
Голову прострелило резкой болью, в
глазах на несколько мгновений потемнело:
— А ну тихо! — повысила голос я.
— Прости… — пролепетал кто-то совсем
рядом.
В глазах начало проясняться. Где это
я? В каком-то полутемном сарае. За единственным окном видны
сумерки, а тусклая лампочка под потолком загажена мухами.
— Возьми это…
За меня цеплялась беременная женщина
в простом длинном платье, так не вязавшемся с веселыми розовыми
прядками в светлых волосах. Лицо ее кривилось в гримасе боли.
Меня прошиб холодный пот.
«Как я тут оказалась?»
— Возьми…
Мне сунули что-то в руку, и только
повернувшись к свету, наконец поняла — это небольшое кольцо в виде
трех звериных когтей с продетой внутри цепочкой. Хоть и массивное,
но особенно дорогим не выглядело. Так, металлическая бижутерия.
— Спрячь, не показывай никому…
пообещай. Это ЕГО…
Спрятать? Глаза роженицы были такими
жалостливыми и испуганными, словно она украла это кольцо и теперь
боялась, что ее за это казнят. Я еще раз взвесила в руке — может,
серебряное?
— Его — это кого?
— Отца ребенка, — прошептала она
одними губами, снова содрогнувшись в судороге от боли.
Она что — рожает? Прямо сейчас?
Мамочки!
Тут дверь сарая открылась, внутрь
забежала какая-то старуха. В одной руке ведро с водой, в другой —
ворох серых истлевших тряпок.
— Отойдите же! — не сразу
сообразила, что обращаются ко мне. — Так вы своей сестре не
поможете…
Сестре?!
Вот только удивляться было
действительно некогда, пришлось помогать укладывать роженицу на
старый замызганный матрас.
— …Дыши, дыши, — командует старуха,
— выталкивай боль из себя.
— А «Скорую» вы уже вызвали?
— Отсюда до Старославля почти сто
километров, по таким дорогам, как у нас, ваша «Скорая» только через
неделю доедет, — старуха сморщилась, словно речь шла о каких-то
шарлатанах.
— Так ведь экстренный случай. Может,
вертолёт вышлют. Надо позвонить. У вас есть сотовый? — не сдавалась
я.
Я не была специалистом в медицине, а
уж тем более в родах, но то, что рожавшей становилось все хуже и
хуже, было видно и так: на лбу выступила испарина, тело била
крупная дрожь, она уже даже не кричала, а только постанывала.
— Дорогуша! — съязвила бабка. — Еще
в прошлом году у пекарши нашей я роды при свечах принимала —
электричество в деревне отключили, и визжи сколько хочешь. А ты мне
про вертолет. Вышки-то рядом нет. Но можешь идти попробовать на
сосну залезть, может, и поймаешь сеть эту.
— Но как же так…
Как можно оставаться в такой глуши
беременной? Почему заранее в город не поехать? И как я сама в этой
самой глуши оказалась?
В этот момент названная сестрой
ненадолго пришла в себя, снова начала громко кричать от боли —
пришлось оставить все разговоры о сетях, сотовых и вертолётах на
потом.
— Маруся, — беременная тянула
бледные руки. — Сестра, пообещай, что не оставишь. Что позаботишься
о моем ребенке!
— Все будет хорошо… — повторяла я,
пыталась успокоить то ли ее, то ли себя.
Роды были не из легких, приходилось
помогать старой повитухе. Выполнять в четкости все ее указания,
чтобы дать шанс ребенку родиться на свет и облегчить чужие
страдания.
— Сбегай до колонки.
Спорить не решилась — в таких
ситуациях приходится подчиняться тому, у кого больше опыта.
Пустое ведро стояло у двери,
подхватив его, я выбежала на улицу через небольшие темные сени под
мелкий моросящий дождь. То ли осень, то ли весна. Огромные лужи,
слякоть.
Дом стоял на отшибе, рядом только
деревенский туалет с покосившейся дверью.
«Колонка… — вертелось в голове
набатом. — Надо найти колонку».
