Несусь со всех ног по коридорам Пулково. Насколько это возможно
с тяжеленной сумкой.
Это ж надо было так опоздать! Я ведь все просчитала. Все, кроме
чертовых Питерских пробок! Зря я села в такси, надо было ехать на
метро!
Да еще и на досмотре задержали. Совсем забыла, дурочка, что
аэрозольные баллончики в ручную кладь нельзя. А я сложила все
краски как раз в отдельную сумку, пусть, думаю, они отдельно лежат,
чтобы вещи не запачкать. И попала в такой просак. Пришлось прям там
на досмотре открывать чемодан и все перекладывать.
– Внимание! Пассажир Шереметьева Мария, рейс СУ123 в Москву.
Просьба немедленно пройти к выходу номер двадцать пять на посадку.
Повторяю, пассажир Шереметьева Мария, просьба немедленно пройти к
выходу номер двадцать пять...
О чеееерт! Бегу еще быстрее, чуть не врезаюсь в пару, идущую
навстречу:
– Извините! – бросаю им на бегу.
Где этот чертов выход двадцать пять?? Кручу головой, читаю
указатели, кажется, налево. О, боже, если я опоздаю, это будет
ужасно! Во-первых, лишних денег на новый билет у меня нет от слова
совсем. А во-вторых, опоздать на общий сбор в галерее – это позор!
У меня впервые такой шанс в жизни появился – выставиться в Манеже в
Москве! И все вот так просрать?
Так, спокойно, ничего я не просру. Даже если опоздаю, ну да,
первое впечатление будет не очень, но со всеми же бывает?
Блин, нет, не со всеми! Это у меня всю жизнь сплошной “Остров
невезения”. Надо было вчера вылетать! Просто Андрюшку не хотела так
надолго оставлять. Все-таки пять лет, такой нежный возраст.
Он и так, когда я уходила, ревел как белуга на руках у Есении,
подружки моей. Чуть сердце на части не разлетелось, честное слово.
Наверное, я паршивая мать, оставила ребенка на целых три дня! Но
выбора не было. С собой его тоже не взять.
Божечки, пожалуйста, пусть я успею! Умоляю. Двадцать третий,
двадцать четвертый, вот он! Двадцать пятый выход, рейс Аэрофлота до
Москвы, девушка за стойкой еще стоит!
Бегу со всех ног, машу ей рукой и улыбаюсь во все тридцать два
зуба, словно она мой самый важный и дорогой человек на Земле.
Подбегаю, сую посадочный талон:
– Прошу вас, скажите, что я успела! – задыхаясь говорю ей,
смотрю умоляюще.
– Успели! Но поторопитесь, пожалуйста! – говорит милая девушка в
синей форме.
Киваю и мчу по узкому коридору закрытого трапа прямиком к дверям
самолета.
– Здравствуйте, добро пожаловать, ваше место А33 будет слева, —
встречает меня на входе стюардесса.
Ступаю на борт и возношу благодарственные молитва всем богам,
которых знаю. Сердце все еще бешено стучит в груди, по спине
стекает струйка пота. Убираю с лица прилипшие волосы, откидываю их
назад. Кажется, я только что побила мировой рекорд по бегу.
Иду по узкому проходу, дохожу до своего места. Мое — у окошка.
Но там сидит какой-то лысый мужик.
– Эмммм… Извините, это мое место, – говорю, показывая талон.
Мужчина поднимает взгляд, пытаясь сфокусировать его на мне. Да
он же бухой в хлам. Ну час от часу не легче! Роется по карманам,
видимо, хочет проверить номер места на своем талоне.
– А знаете, ничего, все в порядке! – машу рукой, натянуто
улыбаясь.
Пусть уж сидит у окна, а я у прохода, чем буду заперта его
пьяной тушей. Поднимаю взгляд на полку для багажа, там все забито,
даже не приткнуться никуда. Да что, блин, за день! Кое-как
запихиваю сумку под сиденье впереди, сажусь.
Чувствую на себе заинтересованный взгляд пьянчужки. Амбре от
него конкретное, аж глаза щиплет. Пытаюсь игнорировать. Хоть бы он
поскорее вырубился.
По динамикам раздается приветствие капитана, стройные, как
кипарисы, стюардессы проводят инструктаж на случай, если мы
разобьемся. Листаю буклет и думаю, ну вот странное это дело прям
перед полетом в красках представлять, как мы шибанемся с высоты
десять тысяч метров, или что делать, если двигатель у самолета
откажет.
