— Чьи это трусы, Влад?
Муж замирает спиной ко мне. Я верчу
в руках кружевные красные стринги, еще до конца не понимая, что это
значит.
У меня нет привычки заглядывать в
его карманы, но именно сегодня что-то заставило меня сделать
это.
Пиджак валялся на стуле и раздражал,
я просто хотела убрать его в шкаф. Но на глаза попался кусочек
чего-то красного.
Я не ношу стринги. Надевала их
однажды и очень давно.
— Разве не твои? — глухо отвечает
муж.
Поворачивается и снимает рубашку,
собираясь принять душ. Делает вид, что ничего странного не
происходит. Слишком спокоен и непрошибаем.
— Издеваешься?
Болтаю трусиками у него перед
носом.
Вижу как дергается нерв на его щеке
и чуть сжимаются губы. Почти незаметные признаки того, что он все
понял. И чьи они, и как оказались в его кармане.
— Ася, я все объясню, — хочет
вырвать, но я отдергиваю руку, не позволяя.
— Влад. Ты знаешь, я не ношу такой
цвет, правда же? Еще и эти веревочки.
Прикрывает глаза. Вижу, как
дёргается его кадык и ощущаю... нет, не боль. Дежавю.
Пять лет назад было действительно
больно застать любимого с моей же подругой. А сейчас... обидно.
Влад говорил, что никогда не будет
таким же как Макс. Обещал стать лучшим мужем. Клялся, что не
пожалею.
Не ожидала, что наш брак закончится
вот таким унижением.
— Я ухожу.
— Нет, — в его голосе непробиваемая
твердость. Астахов никогда не кричит. Он просто берет меня за
запястье и не дает вырваться. — Это была ошибка, которая никогда не
повторится.
Но я не прощаю ошибок!
— Я ухожу, — повторяю с нажимом. У
меня появляется какая-то фантомная боль в груди. В том месте, где
раньше было сердце. — Ошибкой было соглашаться на твое предложение.
Ничего хорошего из этого не вышло.
Не знаю, откуда берутся силы
выдернуть руку.
— А как же наш сын?
— Мой сын, — поправляю жестко.
— Нет, Ася, наш. Кирилл считает меня
своим отцом, а я его своим сыном. Ты не можешь просто так все
разрушить.
— Я? Нет, уж дорогой, это не так
работает.
Сую ему трусы в руки и ухожу.
Несмотря на то что сказала только
что, чувствую сомнения. Кирюше будет плохо без отца. Они друг в
друге души не чают. Как я объясню ему наше расставание? Он еще
слишком мал, чтобы понять.
От обиды, что Влад поставил меня
перед таким выбором, в груди жжет. На глаза набегают слезы, но я
смахиваю их.
Мне нужно подумать. Хватаю сумочку и
выбегаю из дома. На воздух. Я задыхаюсь, погружаясь в
воспоминания.
Меня уже однажды предали. Я едва
смогла выжить в том ужасе.
Когда застала мужчину, которого
полюбила всем сердцем с той, кого считала подругой, думала
сдохну.
Меня ломало наверное несколько
месяцев. Моя внезапно обнаруженная беременность несколько раз была
под угрозой.
Влад помог преодолеть и забыть. Но
сейчас оно как будто снова вернулось.
Старая боль снова обрушилась, как
будто не было этих прожитых лет.
Сжимаю виски. В голове шумит.
Так плохо, что кажется, сейчас мозг
взорвётся от мучительных воспоминаний.
Хочется убежать, и я делаю это, хоть
и на каблуках, и в платье. Но мне нужно убраться подальше отсюда.
Хотя бы ненадолго.
Наконец останавливаюсь,
задыхаясь.
Накатывает тошнота, и я хватаюсь за
стену ближайшего здания.
Смотрю на вывеску и усмехаюсь
горько.
Ну надо же. Тот самый клуб, где я
встретила отца моего ребенка. Проклятое место, что б его.
Хотя... Именно это мне и нужно
сейчас. Забыть. Притупить воспоминания о прошлом, которые пять
долбаных лет были заперты в самой глубине и вырвались наружу просто
в один миг.
Решительно открываю дверь вхожу
внутрь.
Почти ничего не изменилось. Лишь
немного другое освещение.
Устремляюсь к бару и заказываю
что-нибудь, что поможет отключить память. Покрепче.
Но ничего не помогает. Хреново.
Боюсь, утром пожалею. Но сейчас мне просто необходимо сделать так,
чтобы в груди перестало гореть.
