Это в тридцать пять баба – ягодка опять, а в сорок, это как ухоженная курага. Все еще красивая и привлекательная, но больше полезная. Ну, здравствуй, юбилей, который не отмечают!
– Еська, с днем рождения! Вот, лови подарок от нас с Серканом.
Покосилась на Сашку. Мою бедовую подругу, что вот уже много лет как находилась в гареме у своего турецкого султана. Рожала ему детей и даже не так давно, а по меркам женщин за тридцать (про сорок пока говорить не будем), пара лет это, и правда, недавно.
– Спасибо, дорогая! Рада, что твои турки тебя отпустили.
Она лишь отмахнулась. Единственная и неповторимая подруга, пожалуй, то уникальное, что осталось из прошлой жизни. Той, где я была успешной бизнесменшей, гражданской женой красавчика и просто, типа, счастливой женщиной.
– Давай отмечать! – преувеличенно бодро всплеснула руками Сашка Борис-не-Балат.
Ее новую фамилию, что она-таки взяла второй, я так и не выучила. Да и она сама никак не могла ее запомнить. Спокойно, с полнейшим принятием ситуации ответила:
– Отметим реквием по лучшим годам моей жизни.
– Еся, это никуда не годится!
– Никуда не годится мой старый тонометр, что я стащила у бабки восемь лет назад, когда меня первый раз трепануло давление, а это правда жизни, подруга! И я не собираюсь от нее бегать!
Так-то! Ну, и что, что я представляла себе этот праздник по-другому? Ну, и что, что я ожидала большой букет красных роз и завтрак в постель? Секс, какой-никакой, ну, и подарок неплохо бы было!
А сегодняшняя наша посиделка в одном из известных баров столицы должна была быть полноценным праздником с гостями и чертовыми шариками!
Но пару месяцев назад, окончательно психанув, я ушла от своего гражданского мужа. Хахаля, как говорила Саша и даже ее турецкий муж. Вот после годовщины отношений в добрый червонец и ушла.
А все потому, что за те десять лет, что мы вместе, можно было бы и жениться на мне! В ЗАГСе. Нет, я не ханжа, но… Грудь полоснуло болью разочарования.
С Иннокентием мы были знакомы давно. Он красиво ухаживал за успешной мной, не требовал ничего такого, типа, села у плиты и верно ждала меня с кастрюлей борща!
Я же делала карьеру. Он помогал по бизнесу, строил свой, сперва небольшой, а потом тоже весьма успешный заводик по производству чего-то там. Не сильно вникала.
Сперва все было идеально. Идеальная жизнь для такой неидеальной меня. А потом… Потом и борщи появились, и желание кольца на пальчике и даже потребность в детях.
Но ведь малыш не обязательно должен родиться в браке? А Иннокентий на мое «давай задумаемся о ребенке» сказал однозначно:
– Я не готов к семье. Все эти распашонки и пеленки – это сейчас совершенно не к месту.
Угу. Не к месту. И я как-то поверила. Потому что привыкла, потому что понимала, что тридцать два еще не возраст. А потом и тридцать пять, а следом тридцать восемь.
В тридцать девять у нас состоялся разговор. Я честно сказала, что мне пора заводить семью, что устала от его неопределенности. Страшно было жутко, но я правда не могла молчать (хотя после годовщины подруги с ее выводком и бутылки шампанского в одно лицо я готова была ему вообще все высказать).
– Ну, раз тебе пора, то ты и заводи. Я еще не готов!
– Ты климакса моего ждешь?! – тогда крикнула я.
Он не ответил, а утром сказал, что раз я приняла решение уйти от него, то он препятствовать не станет. Признаться, я даже моргнуть не успела. И, вроде, я не Сашка, у меня алкоголь память не стирает, но тут было что-то странное. Когда это я принимала такое решение?
Тем не менее через пару дней он съехал из моей квартиры и перестал звонить. И вот я одинокая тридцати девятилетняя сидела в своей небольшой двушке с устаревшим ремонтом. Ревела в три ручья, заедая стресс мороженым.
