Пещера горного дракона – лабиринт со множеством входов и
отнорков. Говорят, блуждать в нем, не находя пути к солнцу, можно
до самой смерти. Впрочем, вероятнее всего, она все равно будет
быстрой. Не каждый самый отчаянный храбрец решится войти в эти
пещеры. А уж встретиться лицом к лицу с их чудовищным
обитателем…
Отваги тому, кто крался по каменному проходу, было не занимать.
Михайла, старшой особого отряда богатырей специального назначения
из Тридевятого царства, не раз сражался с самыми жуткими и
чудовищными тварями этого мира. И всегда выходил победителем.
Однако сейчас кровь героя холодела в жилах от сознания того, что
предстоит.
Это раздражало. Михайла привык смотреть в глаза любой опасности
и не боялся никого и ничего на этом свете. Почти. Но теперь…
Еще и снаряжение это непривычное, неудобное. Мешает!
Эх, и надо ведь было взять себе именно это задание из шести! А
ведь любой из богатырей готов был. Даже Святослав, самый юный в
отряде, всего лишь ученик, рвался на подвиги во имя прекрасной
царевны Алевтины Игнатьевны, наследницы престола и верной боевой
подруги. И даже обиделся, кажется, что “самое опасное” задание
старшой бесцеремонно присвоил себе.
Правда, Светика тогда же и осадили.
– Самое опасное, – вздохнул тогда мудрый Савелий, – все равно
Ратмиру достанется… ему к государыне на доклад лететь!
Это было верно – колдуну предстояло сообщить государыне регенту
о том, что сестрица ее отравлена. Значит, за жизнь отрядного лекаря
никто теперь поручиться не может. Одна надежда – вдруг все же
погодит Наина Гавриловна душить вестника до той поры, когда царевну
от смертного сна разбудят. А там, глядишь, на радостях и
смилостивится.
Каждый день с начала похода Михайла не переставал думать о том,
как нынче дела у названых братьев, отправившихся каждый на свой
подвиг. Все они – опытные воины, даже юный Светик, но беспокойства
это ничуть не умаляло.
Правда, сейчас, в пещере самого опасного чудовища мира, одолеть
которое еще ни одному герою не удавалось, думать точно стоило не об
этом. Михайла знал, на что шел.
Ближе ко входу в пещере было сыро, высились колонны сталактитов,
а по полу кое-где бежали ручейки. Однако теперь воздух становился
все суше и жарче, едва не потрескивал. Даже светящийся мох на
стенах попадался все реже, и приходилось ступать осторожно,
нащупывая дорогу.
Значит, цель близко.
И ведь понадобился для лекарства зуб именно гигантского горного
дракона! Нет бы, к примеру, Горыныча. Уж с Горынычами-то всяко б
договорились! Так нет же, непременно самый жуткий их родич нужен. В
Тридевятом горные драконы и вовсе не водятся – пришлось за ними в
земли чужедальние ехать. И кто бы знал, чем этот подвиг великий
обернется…
Впереди замаячил тусклый свет. Все верно, как ему и говорили –
чародейные амулеты на стенах пещеры, гора сокровищ и чудовище, что
ворочается на ней.
Михайла сделал еще один осторожный шаг – и задел ногой какой-то
золотой сосуд, откатившийся от груды. Сосуд звякнул.
Чудовище подняло голову, помотало ей, разминаясь, а затем
опустило, вытянув длинную гибкую шею, к полу пещеры и уставилось на
богатыря.
Голова оказалась точнехонько высотой с человека, отнюдь не
самого низкорослого в своем народе. Так что огромные глаза-плошки
очутились как раз вровень с его глазами.
Дракон поморгал и зевнул, обдав богатыря смрадным дыханием и
продемонстрировав клыки – размером с человеческую руку каждый. И
лишь после этого взгляд его стал наконец осмысленным.
– П’ивет! – сказал дракон. – А ты кто?
Мужчина сглотнул, а чудовище поспешило представиться.
– А я – д’акон! – гордо сообщило оно. – А ты кто?
Михайла повел могучими плечами, тягостно вздохнул и обреченно
пошевелил лопатками. За его спиной затрепетали наспех сколоченные
из тонких реек и обтянутые тканью крылышки. Задумывались они как
розовые, но свекольный сок оказался ядреным, так что крылышки вышли
зловеще-багровыми.
